Моя весна

Белые пионы в вазе. Алые розы на оконной решетке. Запах жасмина, летящий в комнату из сада. Это не сказка. Это - моя весна.

@темы: "сам себе праздник", "сезоны"

---

Однажды, в соседней галактике

Вейдер проходит мимо поста слежения: "Что там у вас, Пиетт?"
Пиетт рапортует: "В соседней галактике обнаружена солнечная система. На планете под кодовым названием Земля есть признаки активной жизни, кажется, разумной."
"Разумной?" - повторяет Вейдер, погружается в Силу... Через несколько мгновений отрицательно машет рукой: "Не в этом секторе!"

@темы: "Star Wars", "мой звездный мир", "лорд Вейдер", "фольклор в ДДГ"

---

Пилите, Кренник!

Не могла не утащить к себе. Новая команда. Начинают горячо. Желаю им успеха этим летом.

@темы: "Фандомная Битва", "Star Wars"

---

Двое их - учитель и ученик...

Жить надо весело, даже если не очень получается. Так что я делала в эти дни? Придумывала анекдоты

Медитируют Оби-Ван Кеноби и Энакин Скайуокер.
«Я вижу скрытую угрозу, – говорит Оби-Ван. – А что видишь ты?»
«А я уже «Месть ситхов» досмотрел», – отвечает Энакин.

Медитируют Император и Дарт Вейдер. Император то и дело спрашивает: «Ты всё понял, мой ученик?», «Ты слушаешь меня, мой ученик?», «Ты точно на Темной стороне, мой ученик?»
Наконец, вроде бы замолкает, но через минуту снова спрашивает: «Что ты видишь, мой ученик?»
«Вижу Силу», – отвечает Вейдер.
«Ты должен увидеть Темную ее сторону, – говорит Император. – Самую темную!»
«Я не могу сосредоточиться», – признается Вейдер.
«Отбрось то, что мешает сосредоточиться!» – велит Император.
«Да неудобно как-то», – сомневается Вейдер.
«Отбрось! – настаивает Император. – Приказываю тебе отбросить!»
Вейдер хватает Императора, выбрасывает в реактор и облегченно вздыхает: «Спасибо, повелитель. А то вы так достали!»

Медитируют Оби-Ван и Люк.
«Что ты видишь? – спрашивает Оби-Ван.
«Лею!» – сладко улыбается Люк.
«Так, прекращаем медитацию!» – распоряжается Оби-Ван.
Потом объясняет Люку: «Лея – твоя сестра. Не отвлекайся, понял?!»
«Понял», – вздыхает Люк.
Снова принимаются медитировать.
Через некоторое время Оби-Ван опять спрашивает: «Что ты видишь?»
«Дарта Вейдера, – отвечает Люк. – Он мне что-то говорит».
«Так, прекращаем медитацию», – распоряжается Оби-Ван.
«Почему? – удивляется Люк. – Он что, тоже моя сестра?».

Медитируют Сноук и Кайло Рен.
«Что ты видишь?» – спрашивает Сноук.
«Ни хрена не вижу», – признается Кайло Рен.
«Хорошо», – замечает Сноук.
«Что хорошего?» – досадует Кайло Рен.
«Ну, – отвечает Сноук, – мы же медитируем, а не слеш пишем».

Для ЗВ-обзоров

[L]Муравьиный лев [/L] <a href="http://hvedrung9.diary.ru/p212776460.htm">пополняет галактический фольклор</a> своими анекдотами

@темы: "Star Wars", "мой звездный мир", "фольклор в ДДГ"

---

Итоги вчерашнего дня

По итогам вчерашнего дня: левая рука дрожит и не слушается. Про голову предпочла бы не помнить вовсе, но ведь не позволит.
Мда, здравствуй, новый поход к врачу.
Спасибо всем, кто меня поддержал и поддерживает. С вами тепло и ничего не страшно.
С Днем Победы! Побед вам личных, внутренних и зримых

@темы: "welcome to my life"

---

Полковник

Состояние такое, что только полковник и может его выразить.

"Стены, в которых я бился, оказались дешевой игрушкой ума"
БГ

@темы: "а не закончить ли все.. неожиданно и резко"

---

Это неловкое чувство

На похоронах всегда испытываешь чувство неловкости, особенно на своих.

@темы: "слова, слова, слова"

---

Мелькали фразы...

Нечеловеческий диапазон человеческих чувств.

@темы: "слова, слова, слова"

---

Двадцать лет спустя

Эти истории я написала ровно двадцать лет назад, в 1997 году. Одну из них, кажется, уже выкладывала на дневнике, но, поскольку они связаны между собой, выложу их в том порядке, в каком писались. Красивое было время
*Сейчас читаю и посмеиваюсь, а тогда казалось - уууу, я писатиль!

Bijou

Принц верил, что двери жизни сами распахнутся перед ним. Король знал, что открыть их можно только порядочным пинком, и для этого требуются сильные ноги. Король следил за своими ногами. Он много тренировался, так что, в конце концов, мог пяткой сдвинуть незыблемый омфал*. Что время от времени и делал.
Ветер и пальцы влюбленных женщин играли роскошными длинными волосами Принца. Король коротко стригся и своими волосами не позволял играть никому.
Принц носил черное. Король одевался в белое.
Крепким напиткам Принц предпочитал опиум. Король пил все достаточно сильное, чтобы свалить быка. Быки валились, а Король лишь увеличивал дозу.
Талисманом Принца была серебряная орхидея. Короля в его неспокойной жизни оберегал золотой глаз с рубиновым зрачком. При всем несходстве характеров оба носили свои фетиши одинаково - на той части тела, которая, как они полагали, заслуживает наибольшего внимания. **
Принц имел любовниц. Король предпочитал любовников.
Принц позволял себе быть молодым. Король никогда не позволял себе быть старым.
Когда вечерами Король импровизировал рапсодию райских морей на органе Большого Королевского Собора, Принц заходил в темный зал и пел баллады одного древнего, позабытого народа. В них говорилось о Мосте Праведников и Грешников, о Владыке Света и грядущей Победе Добра. Тогда Король садился на шпагат и начинал играть вариации на тему собачьего вальса. Он смеялся рассказам Принца о непрощающем и упрямом негодовании почитателей Владыки Света, когда-то давно вычеркнувших Короля из памяти своей и детей своих. В душе он жалел древний народ, законы которого во имя грядущей Победы Добра запрещали даже собачий вальс.
Начинался бал, и Король уходил на темную половину замка, вытягивался на ковре и слушал луну. Один за другим к нему подкрадывались королевские коты, ложились рядом и громко мурлыкали. Королю было хорошо среди них, и он сам начинал мурлыкать. Из мурлыкания рождались песни, подтверждавшие, что Король кое-что знает о смерти.
Принцу казалось, что он все знает о жизни. Он оставался на балу. Его черные глаза, красивые руки, злые шутки, скандальное поведение, его неутомимость в любви наполняли дворец жизнью, а сердца благочестивых - ужасом. Впрочем, от Короля благочестивым было не легче.
Принц обожал красоту, и жизнь его была изысканна. Король больше всего ценил свободу. Убогие современники так никогда и не поймут, что его жизнь была совершенна.
Когда холодный дождь привел свои аргументы в пользу осени, Принц и Король умерли. Очень непохожие друг на друга, они умерли в один день и даже в один час, потому что оба были одним человеком.

Четвертое благословение

Огромный льдистый сапфир, мерцающий звездами горного неба, положил незнакомец к ногам Короля.
Впрочем, Король тогда еще назывался Принцем. По старинному обычаю, последнюю ночь перед коронацией он должен был провести в тронном зале, в окружении верных друзей, пока епископы сорока пяти епископств возносили молитвы в большом королевском соборе.
На рассвете Брайан откупорил последнюю бутылку мальвазии и поднял тост за славное царствование. Вот тут в зал и вошел незнакомец. Как и положено незнакомцам, он был закутан в черный плащ, скрывавший лицо и фигуру.
— Я прислан передать тебе этот знак благословения, — произнес он и положил сапфир к подножию трона.
Прошла минута. Принц не спеша пил вино, чувствуя, как утомили его эти старинные обычаи.
Даже черный плащ не скрыл удивления незнакомца.
— Ты не примешь благословенный дар?
— Он примет, — отозвался Брайан, нагнулся и подал сапфир своему повелителю.
Принц взвесил камень в руке и посмотрел сквозь него на свет. Странно было увидеть Брайана таким звездчато-голубым.
— Ты, как видно, не понимаешь, какая великая сила предложена тебе в дар, — заговорил незнакомец. — Ты ведешь себя с дерзким легкомыслием. Но все же я объясню чудесные свойства камня. Если ты увенчаешь им свою корону, на свете не будет никого, равного тебе в красоте. Украсив им рукоять меча, ты не будешь иметь соперников в славе.
— Это все? — безразлично спросил Принц.
— Нет. Радостно видеть мне, что тебя не увлекают внешний блеск и слава. Но есть еще одно, главное благословение. Если ты отдашь сапфир нищим и бездомным, то прослывешь самым благородным человеком на земле. Пройдет тысяча лет, а люди все еще будут слагать песни о твоей щедрости и говорить о твоей доброте.
— Они будут так говорить, Брайан? — спросил Принц.
Брайан пожал плечами.
Принц встал и подошел к окну, за которым птицы оповещали человечество о наступлении утра.
— Думается мне, — наконец, сказал Принц, — что незнакомец забыл сообщить нам про четвертое благословение.
— Какое? — спросил любопытный Брайан.
— Он забыл сказать, что камень можно просто выбросить.
Принц размахнулся и швырнул сапфир в окно. Тяжелую темно-синюю звезду приняли морские волны, гревшиеся под стенами замка.
— Несчастный! — воскликнул незнакомец. — Ты лишился всех благословений. Ты будешь самым ничтожным из королей этой земли!
Принц очаровательно улыбнулся и отвесил незнакомцу самый учтивый поклон.
х х х
Утром он короновался. Когда архиепископ поднял венец, все, собравшиеся в большом королевском соборе, вдруг увидели, пораженные, что нет на свете никого, прекраснее их Короля.
На следующий день Король отправился на войну. Несколько лет прошло в битвах, по окончании которых он не имел соперников в славе. Слава, власть и красота окружали его, не оставляя времени на мысли о нищих и бездомных. За всю свою жизнь Король так ни разу и не подал милостыни. Но и спустя тысячу лет после того, как он умер, люди слагали песни о его щедрости и говорили, что не было на свете человека, благороднее Короля.

Второй

Они стояли друг против друга, стиснув зубы, отведя глаза. Пальцы сжимали рукояти мечей. Каждый знал — одно лишь слово, один взгляд, и им будет уже все равно, чья кровь упадет на землю.
Ссора возникла из ничего, из пустоты. Никто другой не сказал бы этих слов, но Брайан… Только очень сильная любовь рождает такую ненависть. Король любил Брайана. И Брайан, который даже на портретах смотрел в сторону, который даже на коронации не обнял Короля, тоже любил брата-соперника. Что же поделаешь с сердцем, если каждый день, стоит только открыть глаза, оно говорит, что ты — лишь второй сын Старого Короля? Если оно готово разорваться от гнева, когда ты смиренно стоишь рядом с троном, ты, готовившийся сам быть королем!
Вот он, рядом, в блеске красоты, великолепия и славы, решает судьбы подданных, не спрашивая ничьих советов, и они преданно, с обожанием склоняются перед ним. И когда вечером он перепьет всех на пиру и будет плясать, раздевшись донага, с какой-нибудь беспутной девкой, его слава, блеск и великолепие не померкнут ни на один лучик. Если даже он появится перед своими подданными, нацепив павлиний хвост на задницу, его будут обожать так же неистово, как в святой день коронации. Почему? Ты чувствуешь, что твое благочестие, вкус, такт и мера охранили бы честь королевского титула. Что оправдывает королей перед Богом и людьми, как не благочестие и мера?!
И все-таки ты — только второй. Ты до сих пор не можешь забыть, как однажды он появился на площади в дерюжном мешке. Просто мешок, надетый на голое тело и завязанный у горла срамной веревкой висельника. Ты стоял рядом в усыпанном алмазами камзоле и бессильно кусал губы, потому что и сейчас королем был — он! На него были устремлены все глаза, к нему, всхлипывая, размазывая по лицу слезы и бормоча благословения, бежали торговки рыбой, школяры, подмастерья, воры и нищие, а он хохотал, толкая тебя в бок и прихватив за талию какую-то разомлевшую от счастья бабу…
За что они его так любят?
Брайан чувствовал, как змея вползла в сердце, пробралась к горлу и ужалила брата не владеющим собой осуждением.
Король спокойно перенес ядовитое замечание о вчерашней непристойной вылазке в портовый притон. Пропустил мимо ушей гимн длинным локонам, отличающим знать от простолюдинов. Но упоминать вместе имена Мэрион и Винуэйна («Что-то опять не видно нашего красавчика Винуэйна? Верно, утешает Мэрион провансальскими альбами?») Брайану не стоило. Он знал это, и все-таки продолжал отпускать шуточки, пока пощечина Короля не вогнала их ему обратно в глотку. И вот теперь они стояли друг против друга, готовые убить. И каждый слышал в своей душе: «Господи, как я его люблю! Господи, как я его ненавижу!»
Пальцы Короля разжались. Он знал все, что происходит в душе Брайана, и много раз прощал, потому что был перед ним виноват. Ведь ясно же видел Король, что слишком заслоняет собой брата. Но что поделаешь с сердцем, если оно говорит, что ты — первый сын Старого Короля, и скорее дашь сварить себя заживо, чем будешь вторым!
Отшвырнув меч, в полной тишине Король покинул тронный зал. Через час было объявлено, что Брайан уехал в свои владения, в Мальмаруль.
ххх
Пламя в камине разбросало золотистые блестки по кружевным манжетам Короля. В доме Мэрион живет тепло. Оно всюду — в камине, бокале с вином, в маленьких женских руках, гладящих сейчас его руку. Маленькие нежные руки настойчиво просили о прощении. Виноват же только он. Безрассудно было заставить Мэрион так долго и так напрасно ждать. Брайан прав — Королевы уже не будет. Не отводя взгляда от пламени, Король нашел волосы Мэрион. Что поделаешь с сердцем, если оно оплетено шелковистыми кудрями Сирила? Господь, запретивший нам страсти и необузданные порывы, зачем же ты вложил их в нас? И почему решено, что одних любить нам дозволено, а других — нет?
Король чувствовал, как руки Мэрион пытаются защитить его от тоски. Напрасно. Такую тоску не прогнать поцелуями.
Смерть поманила его.
Король отстранился от Мэрион и закрыл глаза. Перед ним вспыхнуло лицо Сирила. Брайан прав. Королевы не будет…
ххх
Брайан вскочил с постели, будто его ожгли кнутом. Между ним и Королем лежала добрая тысяча миль холода, ветра и ночи. Но что же поделаешь с сердцем, если оно говорит, что брат-соперник в опасности? Дорога легла под копыта коня изматывающей бесконечностью. Чем меньше у тебя времени, тем длиннее становится путь. Брайан не запомнил ветра и дождя, одиноких ферм и осенних полей — в памяти осталась только неумолимая, застывшая вдруг и не желавшая кончаться дорога…
…Дождь и ветер ворвались вместе с Брайаном в королевскую опочивальню. Придворные поспешно расступились, оставив его один на один с глазами Короля. И впервые за долгие годы Брайан не отвел взгляда. Он стоял молча и неподвижно, а сердце кричало умирающему: не оставляй меня одного!
Какой льстивый бес нашептал ему на ухо, что кто-то может уподобиться Королю?
Даже смерть ничего не меняла. Первый продолжал оставаться первым. Здесь, во дворце, кто-то попытается выдавить здравицу Брайану. Но там, на площади, собрался весь город. И весь город, опустившись на колени, плакал об истинном Короле.
Брайан склонился над братом-соперником и поцеловал холодную белую руку. Он чувствовал, как с этой рукой из его собственной жизни уходит жизнь.
— Король умер! — раздалось в тишине опочивальни.
— Да, — тихо подтвердил Брайан.
Что поделаешь с сердцем, если оно не говорит тебе: «Да здравствует король!»…

@темы: "love of my life", "рассказцы"

---

Трясемся, но не сдаемся

Сегодня второй раз за последние три дня ощущаются сильные подземные толчки. Особенно острые ощущения на пятом этаже, где размещается наш офис. В прошлый раз толчок был горизонтальный и длительный - только вроде бы пойдет на спад, и снова нарастает. Сегодня он короче и по характеру вертикальный, что несколько вдохновляет. Но второй раз подряд за три дня... давно такого не было. Года так с 66-го года.

@темы: "welcome to my life"

---

Еще немного праздничного

"Ну вот и встретились... сынок!"

@темы: "Star Wars", "сам себе праздник", "мой звездный мир"

---

Лабиринт

С праздником, дорогие старварсовцы и все, кому нравится далекая-далекая галактика!
Да пребудет с вами Сила не только 4 мая, но и во все остальные дни, и давайте отметим сегодняшнюю дату попыткой разобраться, кто послужил прообразом Энакина Скайуокера из трилогии приквелов.
Эпизоды I, II и III не входят в список моих любимых фильмов. В них мне не хватает глубины и смелости, с которой Лукас вдохнул новую жизнь в старые мифологические сюжеты. Не достает вейдеровской цельности и харизмы в образе самого Энакина. Однако, лукасовский Скайуокер-старший интересен не только для тех, кто охотно плачет над любой love story. И он куда интереснее, чем кажется другой части зрителей, считающих ЗВ лишь зеркалом военно-исторических реалий матушки-Земли. ЗВ сравнимы, скорее, с зеркальным лабиринтом, отражающим много больше, чем кажется на первый взгляд. Что же увидим мы, если напротив зеркал встанет приквельный Энакин Скайуокер?

Посвящается  Зимний фейрверк,  Villisa21,  Эльфенок Рицка,
фандому Star Wars и всем моим читателям

Первое впечатление от приквелов: Лукас по-своему пересказывает историю Люцифера.
Такой взгляд не лишен основания. В христианской традиции Сатана в ипостаси Люцифера считается первым и наиболее совершенным творением Бога. За свои замечательные качества он был поставлен князем над всей ангельской иерархией. Все было бы замечательно и дальше, если б Люцифер не возгордился и не совершил попытку «государственного переворота». Последствия хорошо известны: падший ангел сразился с коллегой по цеху – Архангелом Михаилом, был побежден, низвергнут в геенну огненную, утратил прекрасный сияющий облик и превратился в чудовище и ужас рода человеческого.
Это, так сказать, вканонная версия истории Первоангела. А теперь посмотрим версию апокрифическую. В 1955 году в Чикаго увидела свет эзотерическая Книга Урантии. Оставшийся неизвестным автор (или, по мнению некоторых исследователей, авторы) рассказывает от первого лица о запутанной и крючкотворной Божественной Иерархии, таком же сумбурном мироздании и взаимоотношениях человека с упомянутыми величинами. Лукас, активно осваивавший в молодые годы культурологию, мифологию и религиоведение, скорее всего, читал этот плод бурного анонимного воображения.
В Книге Урантии отсутствуют художественные достоинства, зато мы находим в ней впечатляющий образец преклонения американцев перед Великой Судебной Системой. Почитайте, например, 9-й параграф главы, которая обозначена как документ 53 и носит название «Восстание Люцифера». Я же ограничусь небольшим отрывком, имеющим непосредственное отношение к нашей теме:
«Люцифер был блистательным первичным Сыном-Ланонандеком вселенной Небадон. Он обладал опытом служения во многих системах, являлся высоким советником своей группы и отличался мудростью, прозорливостью и эффективностью. Люцифер был 37-м членом своей категории и при аттестации был отмечен Мелхиседеками среди ста самых способных и блистательных личностей своей более чем семисоттысячной группы. После столь великолепного начала, отдавшись злу и пороку, он пал в объятия греха и в настоящее время является одним из трех Властелинов Систем вселенной Небадон, поддавшихся эгоистическим побуждениям и софистике ложной личной свободы – отрицанию вселенской преданности, неуважению к братским обязанностям, забвению космических взаимоотношений» (курсив мой).
Приоритет личной свободы и забвение ради нее «космических» взаимоотношений (джедайских обязанностей) – одна из основных черт приквельного Энакина.
У нашего героя вообще множество точек пересечения с бывшей «правой рукой» Бога. Даже имя Энакин – производное от греческого «князь». В определенном смысле Скайуокер-старший может считаться «первым творением», так как создан Силой. «Сияющий» облик отцу Люка Скайуокера полагается по определению. Интересно, что в приквелах даже затронута тема ангелов: при первой встрече маленький Энакин спрашивает Падме, не ангел ли она.
Но самое главное – характер. Оби-Ван говорит о своем ученике: «Он очень талантлив, поэтому самонадеян» (эпизод II, «Атака клонов»). Мы помним, что Люцифер возгордился от сознания собственного совершенства. Исключительное происхождение и способности питают гордыню Энакина. «Ты не всесилен», – замечает Падме в той же «Атаке клонов». «И жалею об этом, – отвечает Энакин. – Когда-нибудь я смогу. Я буду самым могущественным из джедаев!» При этом Энакин легко переходит от самомнения к сомнению и даже впадает в уныние. «Ты всегда настроен негативно!» – замечает Оби-Ван, когда Энакин жалуется, что после десятилетней разлуки Падме не обратила на него внимание. Мрачность и уныние в христианстве такие же неотъемлемые черты дьявола-Люцифера, как и гордыня.
Гордыня заставляет Энакина совершать одну ошибку за другой, пока количество не переходит в качество. Итог: выбор Темной стороны, сражение с Оби-Ваном (битва Сатаны и Архангела Михаила), падение в мустафарскую геенну и превращение в Дарта Вейдера.
Кажется, что финальные сцены эпизода III («Месть ситхов») визуально воспроизводят строку из Книги пророка Исайи: «Как упал ты с неба, денница, сын зари!». Это восклицание христианская традиция также относит к Люциферу. Денница – планета Венера на восходе, которую римляне называли «светоносцем» («люцифер»).
Особенно интересно в Книге Урантии обещание восставшего Люцифера победить смерть. То же самое говорит Энакин Падме в Эпизоде II: «Я научусь и сделаю так, чтобы люди не умирали!»
И все-таки, как уже говорилось в постах о Вейдере, тождество нашего героя с дьяволом обманчиво. При всех совпадениях, Энакин-Вейдер не пересекается с Люцифером-Сатаной в самом главном – потребности любить. У Люцифера нет привязанностей. История Энакина-Вейдера – по определению, история любви. Если для Люцифера обещание «отменить» смерть – всего лишь повод привлечь сторонников, то для Энакина – желание сохранить жизнь самым любимым и близким людям. Свои слова он произносит вскоре после гибели матери и адресует их будущей жене.
У Люцифера нет матери. Шми Скайуокер, мать Энакина, играет значительную роль в сюжете приквелов. Ее спокойный, доброжелательный характер заставляет еще раз вспомнить слова ветхозаветного пророка о «сыне зари», а трагическая гибель – один из первых признаков надвигающегося мрака.
Гибель матери впервые приводит Энакина на Темную сторону. Поддавшись неконтролируемой ярости, он вырезает тускенское становище. Но это не холодная ярость антагониста небесного божества. Это, скорее, само божество, в ведении которого находится

Наверное, все фанаты «Звездных войн» слышали историю о «Сыне Солнц». В 1975 году, когда Лукас нащупывал контуры будущей «Новой надежды», он набросал второй (и далеко не последний) черновик сценария. Тексту предшествовал эпиграф, гласивший: «… И во времена великого отчаяния придет спаситель, и называть его будут СЫНОМ СОЛНЦ». Журнал Уиллов, 3:127».
«Сын Солнц»! Последний из рода Старкиллеров, о котором пророк сказал, что тот положит конец Империи!» – восклицает уже в самом сценарии один из персонажей.
Религиовед-любитель, Лукас очень хотел поиграть с мифологической символикой, но вовремя отверг соблазн: слишком уж прямолинейно выглядит текст пророчеств. Режиссерское чутье подсказывало, что лучше зашифровать символику в экранных образах, вплести в сюжет, дать намеком. В результате, «Сын Солнц» так и не был упомянут ни в Оригинальной, ни в приквелах, между тем, мифологический образ Солнца присутствует в обеих частях Саги.
В оригинальной трилогии точка развертывания событий – Татуин, планета двойного солнца, на которой живет Люк. Двойное солнце можно трактовать по-разному. Люк и Лея. Люк и его отец-джедай из ранних черновиков сценария Саги, когда она называлась еще «Приключения Старкиллера». Наконец, Люк и его отец Дарт Вейдер, который был джедаем Энакином Скайуокером.
В генезисе образов Дарта Вейдера и Энакина Скайуокера отчетливо прослеживаются мотивы солярного мифа. Мы привыкли отождествлять Солнце с жизнью, радостью, добром. В древности же знали о том, что Солнце может быть яростным и жестоким. Беспощадным владыкой называли индейцы науа Тескатлипоку, Солнце первой эры. Греческий Гелиос обладает страшным, испепеляющим взглядом, а его дети горделивы, страстны, склонны переоценивать свои возможности (см. миф о Фаэтоне). Одно из имен солнечного стреловержца Аполлона – Губитель. Он поражает людей внезапной смертью, насылает эпидемии. Аполлон неумолимо карает любого, кто обидит его мать Латону. Он перебил юных сыновей Ниобы за то, что та хвасталась перед Латоной (имеющей всего двух детей) своей многодетностью. Привязанность Аполлона к матери столь велика, что его чаще именуют сыном Латоны, чем сыном Зевса.
Кстати, о сыновьях: одним из постоянных мифологических сюжетов является преследование отцом собственных детей (как тут не вспомнить Лею и Люка). При этом в роли преследователя нередко выступает божество солнца.
Мифология всех континентов пронизана представлениями об амбивалентной природе Солнца, которое отнимает жизнь так же охотно, как и дарит ее. А где можно отнять больше жизней, чем на войне?
Солярные божества испокон века ведали войной. Астекский Тескатлипока почитался наставником воинов. Армия египетских фараонов покоряла народы под знаком солнечного сокола – Гора. Другой бог войны в Древнем Египте – Монту также изображался в облике сокола и был одной из ипостасей Солнца.
Один из характерных признаков солярного божества – стремительность, полет. Солнце летит по небу на огромных крыльях, как Гор и Монту, или мчится на крылатых конях, как Гелиос и ведический Сурья. Так и лучший пилот галактики Энакин Ходящий-по-небу управляет боевыми кораблями.
Окончательно солярный миф и воинский культ объединяются в образе позднеэллинстического Митры. Митраизм – специфически воинская религия, ее исповедовали легионеры, шедшие в бой с именем Sol Invictus (Непобедимое Солнце) на устах. В 274 году новой эры император Аврелиан учредил официальный культ Непобедимого Солнца для римской армии.
Сражения – подлинная стихия Энакина. На войне ему куда удобнее, чем в обычной жизни, война – его призвание.
Яростное Солнце любит кровь. Более того, по представлениям древнего общества, оно не может жить без крови. Чтобы Солнце имело силу, его надо кормить кровью детей или подростков мужского пола. Так чибча-муиски питали Суа. Существует убедительная гипотеза о том, что жертвоприношение мелек, которое в результате неправильного прочтения и толкования библейских текстов превратилось в бога Молоха, совершали в честь финикийского солярного божества.
Сцена избиения юнлингов в эпизоде III навеяна мифологемой языческих богов Солнца. В оскверненном смертью джедайском храме происходит превращение Энакина из солнечного героя в Молоха, который чем дальше, тем больше будет искать и жаждать крови. Только, в отличие от древних культов, в мифе Лукаса кровь губительно действует на Солнце: оно все больше меркнет, чтобы скрыться, наконец, за непроницаемыми доспехами в финале эпизода III и стать (подобно Тескатлипоке) черным солнцем Силы (1).

Одним из самых известных персонажей, связанных с Солнцем, является величайший герой греческой мифологии Геракл. Он тоже входит в число солярных богов. Его стрелы – лучи дневного светила, разгоняющие хтонических чудовищ. И, надо признать, Лукас немало вложил в Энакина Скайуокера от сына Зевса.
Начнем по порядку. Первый свой подвиг Геракл совершает еще младенцем, когда душит заползших в его колыбель змей. Энакин уничтожает центр управления боевыми дроидами Торговой федерации (образно говоря, вырывает ядовитый зуб змеи) в не совсем младенческом, но явно очень детском возрасте. Геракл находится в рабстве у царя Эврисфея (периодически он будет лишаться свободы и после того, как отслужит у родственника). Энакин в эпизоде I («Скрытая угроза») также находится в рабстве. Величайшего героя Эллады и величайший персонаж «Звездных войн» объединяют неимоверная сила, полное отсутствие понятия «невозможно» и неконтролируемые порывы, в том числе безумные приступы гнева. В припадке ярости Геракл убивает собственных детей (Энакин чуть не убил беременную Падме), друга, учителя (Энакин убивает Оби-Вана, который был и другом, и учителем), поголовно уничтожает сопротивляющиеся ему племена. С современной точки зрения Геракл мало подходит на роль идеального героя, однако в мифах его, в награду за подвиги принимают в сонм олимпийских богов. Путь на Олимп лежит через погребальный костер (и как тут не вспомнить погребальный костер Вейдера), на который Геракла кладут еще живым (и как тут не вспомнить Мустафар, где Энакин чуть не сгорел и выжил чудом). И да, Геракл тоже борется со смертью.
Смертный герой, ставший богом, мог бы сказать, как и маленький Энакин: «Я – человек!» Но если древние греки видели в Алкиде торжество человеческой мощи, то Энакин для Лукаса – олицетворение человеческой трагедии, принимающей космические масштабы.
Исключительная роль Энакина в судьбе мироздания (ибо далекая галактика есть парафраз знакомого нам мира), личная трагедия, перерастающая во вселенскую катастрофу, разительно напоминают судьбу еще одного «эксклюзивного» человека – Адама из гностического «Апокрифа Иоанна».
«Апокриф Иоанна» – пожалуй, самый знаменитый из текстов гностической библиотеки, обнаруженной при раскопках в Египте, в местности Наг-Хаммади в 1945 году. От других гностических текстов, сосредоточенных исключительно на мире внутреннем, на методах самопознания, Апокриф отличает интерес к происхождению внешнего мира. Влияние этого текста, к которому обращались и будут, видимо, обращаться сторонники альтернативного, эзотерического христианства, чувствуется в образах ситхов (темные архонты гностиков), в рассказе Палпатина об экспериментах Дарта Плэгаса, в постоянном упоминании движущей миром незримой, все определяющей силы. Влияние этого текста ощущается в образах Дарта Сидиуса и будущего Дарта Вейдера.
Центром повествования в Апокрифе является рассказ о том, как одна из божественных сил («светов»), называемая Софией или Пронойей, «захотела открыть в себе самой образ» без воли и согласия иерархии божественных сил. Порождение Софии, названное ею Иалдабаофом, отчасти напоминает Энакина. Прежде всего, происхождением: у Иалдабаофа есть мать, но нет отца. Сын Пронойи обладает неимоверной силой. Фраза из гностического текста: «Он удалился от нее и двинулся прочь от мест, где был рожден» смотрится как ремарка из сценария эпизода I. Творение Иалдабаофом несовершенного материального мира начинается с того, что он «соединился со своим безумием, которое есть в нем». Состояние Энакина тоже порой близко к безумию.
И все же это лишь частичное, поверхностное сходство. В отличие от Софии, которая стыдится своего отпрыска и всячески прячет его от сокомандников по иерархии, мать Энакина гордится сыном и настаивает на том, чтобы он отправился в большой мир и проявил свои способности. Энакин не создает, подобно Иалдабаофу, иерархию темных существ. Если Иалдабаоф изначально несовершенен и останется таковым до конца, то Энакин, напротив, сначала таки замечательный ребенок и «хороший человек», и лишь под воздействием многих факторов становится «злой машиной». Главное же, Иалдабаоф, как и позднейший Люцифер, никого не любит. Все им совершаемое совершается не ради привязанностей, а исключительно ради власти. В этом – принципиальная разница между Первоархонтом и Энакином и принципиальное же сходство между Первоархонтом и Палапатином.
Настоящий Иалдабаоф, воплощение Темной стороны Силы, согласно «апокрифу Лукаса» – Дарт Сидиус, он же Верховный канцлер Палпатин. Это он создает иерархию «темных», последовательно беря в ученики Дарта Мола, графа Дуку, Энакина Скайуокера, привлекая на свою сторону представителей разных рас и систем. Это он провозглашает себя владыкой – Императором – созданного его усилиями мира. И, в определенном смысле, он «создает» Энакина, как Иалдабаоф создает Адама.
Именно Адам, как выясняется дальше, ключевая фигура Апокрифа. За Адама идет жестокая битва между силами Света и Тьмы, в которой присутствует и жестокость, и хитрость, и любовь. Адама бросают «в нижнюю часть вещества» (как тут опять не вспомнить о Мустафаре), приносят к «тени смерти» (Энакин в медицинской капсуле), помешают в «могилу вновь слепленного тела, которым разбойники одели человека», «оковы забвения» (доспехи Дарта Вейдера). Однако свет не оставляет Адама даже в этой «могиле», причем сопровождает его в образе женщины – Евы. Осуждая плотские отношения, гностики, в то же время, высоко ценили силу женского духа (недаром в гностических текстах обладательницей исключительного тайного знания выступает Мария Магдалина). Через любовь к женщине Адам начинает потихоньку выбираться из «тени смертной». Как говорится, слышащие да слышат, видящие да разумеют, помнящие да вспомнят Падме Амидалу. И куда же нам без сына – в Апокрифе упоминается сын Адама Сиф, «наш ответ Палпатину», который должен стать образцом для всех, кто следует путем Света.
Адам, тем временем, все еще находится в «темнице», «могиле» и «преисподней», под властью злых архонтов и забвения своего истинного «я». Но не волнуйтесь, все будет хорошо. Придет «дух жизни», который назовет Адама по имени (вспоминаем диалог Люка и Вейдера в эпизоде VI) и «темницы рухнут» – как мы знаем, вместе с Первоархонтом, простите, Императором.

Те, кто читал мои посты о Вейдере, наверняка заметил, что в нынешнем долгом повествовании ни разу не упомянуты бусидо и дзен-буддизм. Столь характерные для Вейдера, они полностью отсутствуют в приквельном Энакине. Равно и в приквельном Оби-Ване Архангел Михаил теософов вытеснил скептичного даосского волшебника из ОТ. Дух дзен и дао заменяется словесными спекуляциями на тему восточной философии. Другое время – другие песни. Лукас снимал приквелы, когда увлечение восточной философией в США и на Западе в целом пошло на спад. Зрителей больше привлекала динамика поединков, чем отшельники, учащие силой мысли из болота тащить бегемота. Да и сам Лукас был уже не тот бунтарь, что затевал авантюру в манере эпических героев. Даосские и дзенские сентенции, вложенные в уста Йоды, Мейса Винду, Оби-Вана звучат неубедительно, в них предлагается поверить, но оснований для веры нет. Рядовому американскому зрителю, на которого (что логично), в первую очередь ориентируется американский режиссер, привычнее традиционное представление о грехе и моральных запретах, нарушение которых ведет к катастрофе, о том, что всякий «хороший человек» должен ощущать себя частью социума, а не противопоставлять себя ему, что выдающиеся способности подозрительно близки к злодеянию. Вы хочете песен? Их в приквелах есть.
И все же, тень прежнего Лукаса маячит в эпизодах I, II и III так же осязаемо, как тень Дарта Вейдера за спиной Ходящего-по-небу. Кроме великолепной сцены в опере и «параллельных сценах» финала эпизода III, есть еще стилистика фильмов, в которых присутствует некая недоговоренность.
Казалось бы, нам рассказали все, что мы хотели знать о Дарте Вейдере и его семье. Только вот кто рассказал? У вас не возникало при просмотре приквелов чувство, что именно так Оби-Ван мог поведать Люку историю его отца? С «определенной точки зрения», оставляющей множество неотвеченных вопросов и неразрешимых сомнений, опускающей на всю историю узорчатую, как свадебное покрывало Падме, иллюзию. Вроде бы видно, только трудно разобрать, что именно.
На то ведь Оби-Ван и волшебник, чтобы создавать иллюзии.
А настоящий Энакин Скайуокер остался за кадром, и лишь неясное отражение маячит в самых дальних зеркалах лабиринта.

(1). Одним из устойчивых элементов солярного мифа является образ демона, проглатывающего Солнце во время затмения. Черты «поглотителя» нетрудно заметить в образе Палпатина.

Для ЗВ-обзоров

[L]Муравьиный лев[/L] гуляет по<a href="http://hvedrung9.diary.ru/p212686264.htm"> зеркальному лабиринту</a> приквелов и пишет об этом статью.

@темы: "Star Wars", "сам себе праздник", "мой звездный мир", "прогулки по небу"

---

Чертежники

Посмотрев второй раз "Атаку клонов", внезапно задумалась: что же именно проектировал Гален Эрсо, если чертежи ЗС Палпатин получил еще до Войн клонов? Или в "Изгое" Эрсо не проектирует Звезду, а только руководит работами по ее постройке?

@темы: "мой звездный мир", "слова, слова, слова"

---

Перепост приветствуется

Дорогие старварсовцы, если будет возможность и желание сделать у себя перепост предыдущей записи

hvedrung9.diary.ru/p212621045.htm

то перепост категорически приветствуется, ибо запись пока не попала в ЗВ-обзоры, а времени до 4 мая осталось совсем чуть. Приглашайте друзей и читателей поучаствовать в празднике!

@темы: "Star Wars", "мой звездный мир"

---

May 4th

Сорок лет назад Лукас принялся снимать первый фильм (который IV эпизод) "Звездных войн". Кто бы мог подумать, что далекая галактика станет для нас такой близкой и родной. Что в календаре международных дат появится еще одна - неофициальный, но чрезвычайно популярный праздник фанатов "Звездных войн". Как и все, что связано с ЗВ, дата слегка от балды и в то же время символичная. Первые слова традиционного джедайского благословения May The Force be with you так созвучны простому "четвертое мая", что четвертого мая фанаты всех стран как-то да вспоминают любимую Сагу.
Дорогие старварсовцы, предлагаю и нам не остаться на Татуине в стороне. Давайте 4 мая порадуем своих друзей и читателей текстом, артом, коллажом, клипом, заметками о любимом персонаже, фотографиями фанатских ценностей, словом, чем-то своим и потому особенно интересным.
Присоединяйтесь!

Для ЗВ-обзоров

[L]Муравьиный лев[/L] <a href="http://hvedrung9.diary.ru/p212621045.htm">предлагает</a> отметить Star Wars Day подарками 

запись создана: 26.04.2017 в 11:19

@темы: "организационное", "Star Wars", "мой звездный мир"

---

Приветствие

Diaval Riley
Добро пожаловать!

@темы: "приветствие"

---

Истинный Путь

Что-то опять Сингэн вспомнился. Рано я поставила статус "завершен".

Был у Сингэна слуга. Никто не знал, откуда он родом, есть ли у него семья, как он попал к князю. Знали только: вот слуга Сингэна.
Не таков ли истинный Путь? Внешнее теряет значение. Суть остается.

@темы: "рассказцы", "вставай, переходим эту реку вброд", " Сингэн"

---

Приветствие

Mary-Vigadel
Рада, что заглянули на огонек
Давайте общаться)

*Этот постер-"торт" выпущен в 1978 году, к годовщине выхода на экраны "Новой надежды" и ее повторному прокату.
Поскольку тема ЗВ вам близка, надеюсь, что и картинка понравится *

@темы: "приветствие"

---

Апрель

Воть

@темы: "сезоны"

---

Пасхальное

Есть у меня мечта - увидеть ставкирку, желательно зимой. Они завораживают, эти корабли, уснувшие на земле.
У ставкирок, действительно, есть сходство с кораблями. Недаром же их зовут - "мачтовые церкви". Трудно сказать, когда первая ставкирка появилась в Норвегии, но за пять столетий (с XI по XVI века) их возвели более полутора тысяч. Конец эпохе деревянного церковного ходчества положили Реформация и упадок экономики, вызванный долговременной зависимостью страны от Дании. Новые мачтовые церкви уже не строили, а старые ветшали и разбирались крестьянами на топливо и строительный материал. До нынешних дней сохранилось всего 28 ставкирок, и те периодически пытаются поджечь.
Старейшая из сохранившихся, ставкирка в Урнесе, построена около 1130 года. Она известна деревянными резными панелями - образцом "звериного стиля" в резьбе по дереву. Возможно, на этих панелях изображена битва Ёрмунганда с Тором и олень у древа Иггдрасиль. Интерьер ставкирок, особенно резьба на дверях и деревянных панелях у входа - поле для необычайно интересных исследований, имеющих куда больше отношения к скандинавскому язычеству, чем к ортодоксальному христианству.

@темы: "давайте будем нести искусство людям"