Сусанна и кошки

Акробатика подходила ей больше, чем живопись, ее тянуло к тому,что опасно, ярко и шокирует публику. Адреналин — единственное, во что она была по-настоящему влюблена, и только ему оставалась верна всю жизнь, сменив несколько мужей и разорвав вдове больше неформальных связей. На трапеции под куполом цирка ей было веселее, чем в мастерской — отсюда ты смотришь на мир сверху, и человечки внизу кажутся такими забавными, ненастоящими, смешными, особенно, когда тебе пятнадцать лет.
Но однажды (всегда случается это проклятое "однажды") она чуть-чуть не рассчитала. Самую малость. Когда ее унесли после неудачного паления с трапеции, она еще верила, что переупрямит судьбу. Что все, как говорят, "срастется". Не срослось.
Надо было искать что-то другое. Что-то "спокойное". Хотя бы относительно. Такое, чтобы — лежишь, сидишь, молчишь или болтаешь, а тебе за это платят. Натурщица — совсем неплохо, особенно для терпеливых. Или упрямых. И тех, кто умеет не только задумчиво подпирать ручкой головку или демонстрировать свои прелести на персидских коврах, но и наблюдать, расспрашивать, анализировать — учиться. Навыки она приобретала быстро, а талантом обладала врожденным — рисовать начала лет в девять и, не имея никакого образования (школу бросила в одиннадцать, а живописи не училась вовсе), самостоятельно выросла до единственной женщины, принятой в Национальное общество изящных искусств Франции.
Настоящее ее имя — Мари-Клементин Валад, но его знают только искусствоведы и ографы. Фамилию художница переделала на более звучное "Валадон", а когда познакомилась с Тулуз-Лотреком, тот стал называть ее Сюзанна, проводя параллель между ней и библейской Сусанной (Валадон предпочитала дружить с художниками много взрослее себя — Ренуаром, Дега — и позировать для них). Под именем Сюзанны Валадон она и вошла в историю.
Не имея профессионального образования, она не причисляла себя ни к каким школам и направлениям, пробуя всё, что привлекало. Критерием служил всё тот же адреналин — чем менее глягцева манера письма, чем больше в изображенном вызова эстетическому канону, тем лучше. Женское тело Валадон идеализирует еще меньше Лотрека, а в автопортретах неизменно подчеркивает пристальный, дерзкий взгляд.
Но, кроме людей, есть еще кошки. Вот их она любила. Может быть, пластика кошек напоминала ей цирк. А может, весь мир становится цирком, если рядом с тобой кошка.

@темы: "давайте будем нести искусство людям", "котишки"

---

Цератопса кто милее?

Он жил 78 миллионов лет назад, бодал соперников рогами и был офигительно прекрасен. Каждый раз, приходя к водопою, он подмигивал своему отражению, коварно улыбался и говорил: I am sexy and I know it.
А потом что-то случилось: то ли Война Бесконечности, то ли злобное УВИ, да мало ли что может случиться за 78 миллионов лет. И можно бы посчитать эту историю грустной... только не для палеонтологов.
Они-то как раз рады и счастливы: найденные в 2019 году в горах штата Монтана останки динозавра оказались видом, доселе неизвестным науке! Совсем недавно была завершена реконструкция находки, которая показала, что ящер гигантских размеров (рост 6,7 метра, вес — 5 тонн), а его голову, покрытую сплошным костным наростом, венчали два длинных рога — один чуть длиннее, другой чуть короче. Из-за этих рогов, похожих на те, что украшают шлем марвеловского Локи, ископаемый ящер получил название Lokiceratops rangiformis, сокращенно — локицератопс. И, поверьте исследователям, таких рогов больше ни у кого из доисторических ящеров нет. Так что, до следующей сенсационной находки вопрос: "Кто на свете всех милее?" — кроме локицератопса может задавать разве что марвеловский Локи-крокодил.
К слову — не знаю, чем (или кем) питался Локи-крокодил, но цератопсы, к которым относится и наш красавец, были вегетарианцами. И что-то мне кажется, что африканские буйволы произошли именно от них.

Так выглядел локицератопс согласно реконструкции



А так выглядят его останки, найденные в Монтане

@темы: "шляпа Индианы Джонса"

---

Как мы ёжиков напоили

Десятка полтора, может, два - много, в общем. Прибились друг к другу, лежат кто пузом вниз, кто пузом вбок, словно самоубившаяся рыба. Только вялое шевеление носами и лапками говорит о том, что ёжики не собирались совершать массовый суицид. Им жарко. Очень жарко. И, судя по направлению мордочек, нацеленных на поилку, как стрелка компаса на север, хочется пить. Изредка то один, то другой подтягивают себя к ней и заглядывают внутрь.
Поилка пустая.
Вместе с ёжиками я смотрю на нее глазами праздного посетителя парка и думаю: может, так надо? Может, это какое-то неизвестное мне правило - в полдень ёжиков не поить?
Потом я смотрю на поилку глазами ёжика и понимаю, что никаких правил на сей счет нет и быть не должно, кроме одного: напои жаждущего. Сейчас, в жару под 40 градусов, это даже важнее, чем "накорми голодного".
Только как их напоить-то?
Кидаюсь от вольера к домику обслуживающего персонала, и на пол-тропинке встречаю здешнего сотрудника. Поджарый, добродушный, улыбчивый.
- Там ёжики пить хотят!
В моем голосе слышатся интонации пятилетней девочки, а глаза, наверное, круглые, как у какой-нибудь Сейлор Мун. Лицо у сотрудника (который откровенно младше меня) становится отечески заботливым, и он моментально поворачивается к вольеру со словами:
- Ёжики? Проверим!
Я иду вместе с ним. Это некрасиво, но я должна убедиться, что ёжики получат долгожданную воду.
- Недавно же поилки заправили, - обескураженно разводит руками сотрудник. - Уже пустые... Сейчас!
Он растворяется в летнем мареве. Я остаюсь одна.
Ретировался? Не его участок? Не его обязанности? Решил
отделаться от нервной тетки?
Я и впрямь нервная тетка, потому что через две минуты он появляется. При нем большая лейка с водой и сообщение. что ключ от вольера у другого сотрудника. который ушел обедать.
И что теперь? Ждать, пока закончится обеденный перерыв, и начинать всё заново? Ладно. я присмотрю себе скамейку в тени, подожду. А ёжики еще час будут изнывать от жажды?
Сотрудник, между тем, осматривается по сторонам и снова испаряется. Я жду минуту, другую, уже собираюсь идти искать его или кого-то другого, как вдруг он опять материализуется из раскаленного воздуха с лопатой в руке. Просовывает черенок лопаты между деревянными прутьями вольера и начинает подтягивать поилку и ограждению. Я понимаю его мысль. Хватаю лежащую неподалеку сухую ветку и помогаю ему с другой стороны. Зажав поилку между двумя палками, мы придвигаем ее как можно ближе к себе, и сотрудник осторожно наклоняет над ней лейку
Ёжики оживают как по команде и окружают вожделенный источник, не дожидаясь, пока человек закончит его наполнять.
Человек выпрямляется.
- Ну вот!
Он светится, словно солнечный зайчик.
- Спасибо вам, - говорю я.
- Да за что? - отвечает он, продолжая светиться улыбкой ангела-стажера, и уходит к загону с пони.
Я машу рукой ёжикам и тоже ухожу - как оказывается, вовремя, потому что совсем скоро мне предстоит спасать ару от пустого пластмассового стаканчика, который какой-то идиот засунул ему в клюв. Ара больно цапнет меня за палец, но я безжалостно отниму стаканчик и отправлю в урну с откидной крышкой, а крышку плотно прикрою. И с этим багажом впечатлений покину мини-зоопарк в одном из городских парков, куда меня занесло в лютую жару.

Тот самый ара

@темы: "сам себе праздник", "welcome to my life"

---

Рада видеть!

Ro,
добро пожаловать!
Очень рада видеть в своем дневнике
Надеюсь, здесь найдется что-то для тебя привлекательное и достойное обсуждения))

@темы: "приветствие"

---

Ня!

Знаете, как звучит "мяу" японских кошек? "Ня!"

Цугухару Фуджита. "Натюрморт с кошкой"

@темы: "давайте будем нести искусство людям", "котишки"

---

Не ходите, дети, в Швецию гулять

"Солнцестояние" (2019 г.)
Фильм Ари Астера подкрадывался ко мне давно. Хорроры не моя тема, но красивые картинки в Сети попадались с той же настойчивостью, с какой добродушный и совершенно безобидный художник Пелле уговаривает друзей-студентов поехать на праздник солнцестояния в шведскую деревеньку, живущую по старым добрым красивым обычаям — очень древним обычаям, наверняка сохранившимся еще со времен Имира. А вот и сам он, Имир, на картинке. А вот и другая картинка — заставка к фильму с ритуалами и символикой Мидсаммера. А вот я смотрю трейлер к фильму. А вот я... что, уже?.. да, я уже еду в компании главной героини по имени Дэни, потерявшей семью, ее бойфренда Кристиана, с которым она отчаянно пытается сохранить отношения (а он так же отчаянно этого не хочет, но не может бросить ее вот прямо сейчас, после пережитой Дэни трагедии) и трех их друзей — дурака, умного, никакого (покладистый, неконфликтный, незаметный — до поры до времени). И дорога переворачивается, уходит из-по колес, становится небом, а небо — дорогой, и в этом выворотном, выморочном состоянии летнего полуденного то ли сна, то ли наваждения мы прибываем в Хоргу — неоязыческую общину, живущую по старым добрым красивым обычаям. Нам подносят цветы, угощают какими-то явно крепкими напитками, улыбаются, наливают и приветствуют: "Скьёлль!" Этнотуризм в чистом виде. Здоровая сельская жизнь, здоровая еда, свежий воздух, моря цветов... Идиллия, которая вот-вот обернется кошмаром древних сказаний о неизбежности судьбы.

В фильме Астера красота — близнец ужаса. В отличие от большинства хорроров, где действие разворачивается в давящих декорациях (темные переулки, подвалы, заброшенные строения, тесные, заставленные вещами комнатки), в темноте (тот же Астер действие другого своего фильма, "Реинкарнации", погружает во тьму кромешную) и под ржавый, скрежещущий "саундтрек", "Солнцестояние" залито светом, расшито веселенькими узорами (сама бы такое примерила), усыпано цветами, расписано лубочными картинками. Мне внезапно вспоминается образ из верований совсем другой части света: гаитянская богиня мертвых, Мадам Брижжит, которая вдруг оказалась способной говорить "ня!" и "мимими!"
Но это "ня!" не отменит ни цепкой, удушающей хватки Мадам Брижжит, ни ее приговоров. Так и цветочки на столах, веночки на головах и улыбки на лицах членов Хорги не отменят веры в то, что старые боги хотят стейков не только из говядины. Адепты же на то и адепты, чтобы выполнять волю своего божества всеми дозволенными и недозволенными средствами.
"Солнцестояние" нашпиговано отсылками к эталонным образам хоррора, как мастерски приготовленная колбаса. Телефонный звонок, увеселительная прогулка, объект вне зоны доступа окружающего мира, сон, галлюцинация, человек в маске — "пасхалок" множество, и они не просто элегантно вписаны в сюжет, но и неожиданно превращают фильм в произведение совсем другого жанра. Звонок в фильме бьет по нервам, но звонит не жуткое привидение, а заплаканная и растерянная студентка. Кошмарный сон Дэни не сбывается, но реальность не становится от этого лучше. В фильме нет вымышленных чудовищ, но превращение человека в монстра в финале страшнее любых зомби. Астер превращает фильм ужасов в психоделическую драму (или трагедию, кому как ближе) легким движением руки. Здесь нет не только монстров и непотопляемых серийных убийц, погонь, драк и, в целом, борьбы за выживание — нет даже героев, которым хотелось бы сочувствовать, включая Дэни и Кристиана. Пожалуй, основная тема фильма — равнодушие. Самый жуткий (на мой взгляд) эпизод снят на фоне изумительно красивых меловых утесов — природе всё равно, что там творят эти букашки. Людям тоже всё равно. Члены общины верят, что всё предопределено судьбой, богами и стихиями, так какая разница, что с тобой происходит в жизни и когда за тобой придет смерть. Заезжей компании тоже, в общем, всё равно, что происходит с другими — у каждого из них свой интерес, и они пытаются быстренько его реализовать, не очень-то обращая внимание на такую чушь, как порядочность. Характерная деталь: все они говорят стандартными, заезженными фразами, готовыми оборотами из сетевого жаргона, лекций по психотерапии и учебников антропологии, и неспособны выразить свои настоящие мысли и переживания. В определенном смысле они мертвы еще до поездки — призрачные люди с подобием чувств, обитающие в призрачном темном городе ("нормальная" городская жизнь показана в этом выворотном фильме в тонах настоящего фильма ужасов).
Поэтому зрителю, в свою очередь, всё равно, кого пустят на фарш. Зритель уже на подъезде к странной деревне понял, что главные герои здесь совсем не заезжие студенты из Штатов. Главные герои Астера — красота, судьба и смерть.

@темы: "мое кино"

---

Отражения лета

Лето дробится в бесчисленных зеркалах, бьет по глазам отражениями в окнах домов, витринах кафе, стеклах автомобилей, водоворотах на поверхности каналов и бурунчиках горных рек, успокаивает взбудораженный взгляд черным тутовником в белых тазиках и косящим на тебя черным глазом майны. Лето рассыпается дробным воробьиным щебетом, будит от позднего сна хорошо поставленным голосом старьевщика — ему не до сна, он весь в поисках новых кондиционеров, которые каким-то чудом надо купить по цене ржавой гайки, — вопит полуночным загулявшим котом, пьяным от подогретого вина (еще пару недель назад оно было воздухом). Лето дразнит запахами тушеных баклажанов, клубничного варенья, домашней аджики, рисует улыбку на боках томных персиков, давит сок из небрежно брошенных в базарную тележку помидоров, распускается бордовыми мальвами, осыпается созревшей пастушьей сумкой, парит в неподвижной воздухе пухом степных одуванчиков. Лето вытягивается разморенной счастливой кошкой, ловит лапой мячик июньского солнца, смотрит, как загогулисто огибает прохожих на своем велосипеде "доставка еды", как громко смеется ошпаз рядом с раскаленным котлом, как мамы покупают детям мороженое, а те капризничают и хотят во-о-он то, розовое, с шоколадной крошкой. Лето ложится в ладони спелым арбузом, подаренным тебе щедрым продавцом — не урони! Неси, делись с теми, кто тебе дорог или с первыми встречными, неважно, главное — делись. Нашего лета так много, что хватит на всех.

@темы: "я живу в красивом городе", "сам себе праздник", "сезоны"

---

Любовники его жены

Сегодня только одна картина, но котиков на ней столько, что, если показывать по одному, хватило бы почти на полтора месяца. Здесь веселятся и ликуют сорок два (!) котэ.
"Любовники моей жены" — так называется картина, написанная художником Карлом Калером. Уроженец Австрии, Калер покинул страну в поисках заработка, семь лет провел в Австралии и Новой Зеландии, где писал картины с изображением лошадей и конских скачек, потом перебрался в США. Здесь ему, наконец. повезло с крупным заказом. Вдова миллионера Роберта Джонсона и наследница его капиталов, Кейт Бёрдселл Джонсон, предложила художнику изобразить ее кошек. Имевший до сих пор дело только с лошадьми, Калер три года провел в поместье котопоклонницы, чтобы изучить повадки новых для него моделей. Итогом трехлетних наблюдений и неустанного труда стала самая большая в мире картина, героями которой являются котики.
Название, по легенде, предложил муж заказчицы. Правда, есть один нюанс: он умер за два года до того, как Калер приступил к работе. Впрочем, покойный вполне мог называть так вечно путавшихся у него под ногами "истинных хозяев дома", и это прозвище стало названием, которое увековечило и любимцев Кейт Джонсон, и память о ее муже.
Жизнь Карла Калера закончилась трагически: погиб во время землетрясения в Сан-Франциско в 1906 году. А вот полотно пережило катастрофу, и сейчас находится в частной коллекции.

@темы: "давайте будем нести искусство людям", "котишки"

---

Клавесин на ночной трассе, или Как красиво поднять адреналин

Эстетика барокко и страшные сказки, оперы Генделя и крадущийся манкурт, красавица музыкальная классика под руку с чудовищем по имни "фолк-хоррор"... Это контрастное сочетание завораживает не хуже картин Руо. Каждый раз, просматривая избранное, я предвкушаю встречу с этим дневником. И, разумеется, возобновив свои дайри-интервьюшки, не могла не напроситься на разговор с хозяйкой дворца, где звучит музыка, а из распахнутых окон льется свет, но в затененных углах гостиной играют в кости и гадают на картах самые непредсказуемые создания человеческой фантазии.
Знакомьтесь — Ведьма Маргарита

— Выбирая ник, ты думала о булгаковской Маргарите, разносящей квартиру критика Латунского, или о каком-то другом персонаже? И персонаж ли это?

— Честно говоря, мне всегда проблематично выбрать ник. Хочется, чтобы он как-то отображал меня и при этом был ярким, запоминающимся. “Ведьма Маргарита” пришла мне в голову, когда я забраковала с десяток других вариантов. Я люблю “МиМ” и отчасти булгаковская героиня мне близка, но полностью с ней я себя не ассоциирую. Если бы я регистрировалась здесь сейчас, то, наверное, назвалась бы как-нибудь иначе.

— Когда я пришла на твой дневник, то быстро поняла, что читаю либо музыковеда, либо музыканта. Очень быстро подтвердилось, что да, ты — музыкант. Какой твой основной инструмент, и на каких ты умеешь играть, помимо основного? И чем обусловлен твой выбор именно этих инструментов?

— Вообще, я музыкант-любитель. В детстве меня хотели отдать в музыкальную школу, но вмешались обстоятельства. Поэтому всерьез я музыкой занялась только в старших классах, с репетитором.
Мой основной инструмент — фортепиано, дополнительный — гитара. Выбор был обусловлен тем, что найти хорошего репетитора по фортепиано и гитаре в нашем городе гораздо проще, чем, например учителя по блокфлейте, или специалиста по старинным инструментам.
Цена обоих инструментов и габариты квартиры тоже сыграли свою роль — в небольшой двушке так-то орган не поставишь, а пианино (у меня именно живое пианино, а не электронная игрушка), при всей своей кажущейся громоздкости, в квартире прекрасно уместилось.
Вскоре я узнала, что у гитары и фортепиано очень широкий репертуар. Разумеется, Гендель, Бах и Перселл на этих инструментах звучат не аутентично, однако, к примеру, Рихтера и Гульда, как и их поклонников, это ничуть не смущало.

— На твой дневник я подписалась, когда увидела, сколько в нем материала о музыке барокко в целом и о Генделе в частности. А с чего началось увлечение именно этой эпохой? Что увлекло тебя сначала — музыка, люди, которые ее создавали, или аромат времени?

— Осознанный интерес к эпохе пробудился, как ни странно, в школе, на уроках истории. У нас была замечательная “историчка”. Она очень любила петровскую эпоху и рассказывала о ней так, как будто сама там была и все видела своими глазами. Благодаря этому интересу на летних каникулах я прочитала роман Толстого “Петр 1” и провалилась в эпоху с головой.
А в барочную музыку меня влюбил звук клавесина. Многим он почему-то кажется игрушечным, несерьезным, но на меня клавесинная музыка всегда действовала завораживающе. Она как будто переносит в XVIII век. Наверное, поэтому голосом эпохи мне представляется именно клавесин, а не более серьезный и благородный орган.
Были, конечно, еще разные фильмы, благодаря которым я полюбила барочную эстетику — все эти парики, канделябры, кареты… Даже зная, что к чему (к примеру, в составе париков были всякие вредные вещества, которые при испарении вызывали головные боли и даже галлюцинации), я все равно люблю все это.

— Как думаешь, ты могла бы жить в XVIII веке?

— Часто задумываюсь об этом. С одной стороны, безусловно, напрягает отсутствие всего того, что составляет комфортную среду человека XXI века. Но с другой стороны, человек, как мне кажется, может приспособиться к чему угодно. Кроме того, сейчас на мой взгляд в нашей жизни очень много лишнего, ненужного, искусственного. И сама она стала излишне громкой, суетливой, бестолковой.
Раньше, даже совсем недавно, люди как-то жили без всего этого, причем, нормально жили. Без гаджетов и чудо-машин строили здания, которые стоят веками, путешествовали без всяких приложений и интерактивных карт — и делали географические открытия… Я очень сильно устала от XXI века, в самом деле. Поэтому, думаю, что жить в более спокойную эпоху, без телевидения, технологий, ИИ, всевозможного шума и бесконечной гонки общества за успешным успехом, все-таки смогла бы.

— Твоя особая любовь — маэстро Георг Фридрих Гендель. Не буду спрашивать "почему", давай лучше так — с чего началось твое увлечение им как композитором и человеком, и как проявляет себя эта страсть? Знаю, ты пишешь роман-фэнтези "Децима" и, наверное же есть что-то еще?

— Все началось с “Чаконы” — услышала ее исполнение на гитаре и пропала. Потом начала слушать его инструменталку, а потом потихоньку приобщилась к опере.
Мечтаю научиться играть его музыку и потихоньку к этому иду. На лето учитель по фортепиано задала мне “Сарабанду”, а с учителем по гитаре мы сейчас разбираем кое-что дуэтом, и когда оно будет хорошо звучать, мы его запишем и выложим.

— А поделись самой невероятной байкой из тех, что современники рассказывали о Генделе.

— Ой. На мой взгляд, все байки о нем невероятные) Но моя самая любимая — та, в которой он чуть не выбросил в окно Франческу Куццони, которая отказывалась петь арию так, как написал ее он. Не знаю, шутил маэстро при этом, или был серьезен, но нужного эффекта он добился — Куццони (суперзвезда, уникальный голос, первое сопрано в мире, любимица публики и королей) перестала капризничать и сделала все, что он хотел.
Это то, что постоянно сидит у меня в голове. Я часто представляю себе эту мизансцену и думаю (кстати, в Саксонии, откуда маэстро родом, в глубокой древности преступников сбрасывали со скалы, а потом просто выталкивали из тюремных окон), что это было достаточно устрашающе. Сейчас бы маэстро обвинили в харрасменте, или еще в чем похлеще, но тогда все вопросы решались как-то так.

— Еще одно увлечение, которое бросается в глаза читателям твоего дневника — сказки, легенды, былички о всяческих страхах и ужасах. Призраки, тролли, оборотни, ожившие мертвецы — уууу! Кстати, а какую историю из прочитанных тобою до сегодняшнего дня ты порекомендовала бы как самую жуткую? (И где ты их находишь?).

— Для меня наиболее жуткими являются истории, связанные с возвращением покойников. Сейчас объясню. У всех народов существует древний обычай, который мы соблюдаем до сих пор: покойников долго не оплакивать. Почему? Потому что из-за этого им там плохо.
Так вот, в таких историях речь идет о людях, которых горе застигло врасплох. Они оказались не готовы к утрате. И покойники к ним возвращаются. Этот момент, кстати, хорошо подметил Стивен Кинг — его книга “Кладбище домашних животных” (на мой взгляд, одна из самых страшных и трагических книг в мировой литературе), пропитанная индейским фольклором, рассказывает именно об этом.
Сюжетов о возвращающихся покойниках очень много. К примеру, в русском фольклоре есть история о девушке, которая оплакивала мать дольше дозволенного, а та потом начала приходить к ней в виде огненного змея. В конце концов девушка заболела и умерла.
А есть еще бродячий сюжет о женихе-мертвеце, который возвращается к оплакивающей его невесте и пытается забрать ее с собой в могилу. Везде эта история заканчивается по-разному, чаще хорошо. Самым мрачным является немецкий вариант — там упырь все-таки затаскивает в свой гроб девушку и она в муках погибает.
По сути, сюжеты о возвращающихся покойниках очень печальные, но от того, как они развиваются, веет такой безнадегой, что становится по-настоящему страшно.
Если говорить о конкретных историях, то в детстве меня сильно пугала сказка о медведе-липовая нога. Потом уже я узнала, что речь здесь идет о тотемном звере, который по сути является предком (мотив “поедания предка”, чтобы получить его силу, есть в сказках многих народов), но вот это вот “скырлы-скырлы” долго заставляло меня спать со светом.
А еще очень сильно напугала в свое время ненецкая сказка “Кукушка”. Вообще, фольклор у северных народов тот еще, жуткое есть почти в каждой сказке. Но “Кукушка”, в которой как-раз то и нет мертвецов и лесной нежити, страшна именно своим смыслом.
Вообще, очень много классных историй находятся в советских сборниках народных сказок. А некоторые истории я нахожу в зарубежных изданиях и перевожу.

— Тебе в принципе нравятся ужастики (фильмы, в том числе) или ты ценишь эти легенды как часть истории, культуры, народного творчества? Ты чувствуешь себя потребителем фольклорного хоррора или его исследователем?


— Какой-то особой любви к ужастикам у меня нет. Просто народные легенды и былички сами по себе очень жуткие. Мне не нравится слово “потребитель”, но я понимаю, что для того, чтобы быть исследователем, мне не хватает знаний и опыта. Тем не менее, я стараюсь двигаться именно в этом направлении.

— Ты еще и рисуешь, и тоже фолк-хоррор (и у тебя хорошо получается). Персонажи сами приходят к тебе или ты их выбираешь? Если второе, то расскажи о своих предпочтениях: какие сказочные существа тебе больше импонируют?

— Спасибо) Скорее персонажи выбирают меня — какие-то мне даже снятся и сидят в голове до тех пор, пока я их не зарисую.

— К слову, в близком нам с тобой среднеазиатском фольклоре ты нашла что-нибудь особо жуткое? Я вот нет. Но, может, я ошибаюсь?

— В среднеазиатском фольклоре действительно меньше жести, чем в северном и европейском. Однако, есть, к примеру, сказка “Кара Мерген”. Это классический ужастик. А еще у казахов есть сказка-триллер про лису-серийника, от которой меня пробрало даже сейчас. Там она вливается в звериный коллектив и по очереди, одного за другим, убивает товарищей, а их мясо припасает на зиму. Ну чем не маньячелло?)
Есть еще любопытная сказка (опять же, у казахов) — “Красавица Миржан и владыка подводного царства”. Это своеобразный фанфик на эстонскую сказку “Эгле, королева ужей”, тоже очень жуткий и одновременно грустный. Узбекский, таджикский и туркменский фольклор я пока не изучала, но думаю, там тоже есть свой мрачняк.
Кстати, если посмотреть в сторону современного среднеазиатского фольклора, там жути тоже хватает. Очень распространен, к примеру, сюжет о женщине с копытами на трассе. Вообще, люди с копытами встречаются во многих легендах, но в среднеазиатских байках обязательно присутствуют три элемента — ночная дорога, одинокий путник на машине и вот эта милая барышня. Когда я жила в Казахстане, слышала эту байку в нескольких вариантах. Самый страшный тот, где дама догоняет машину, которая несется на всех парах, и заглядывает в окно. Кстати, я часто ездила по трассе Алматы-Капчагай, в том числе и ночью. Женщину с копытами не встречала, но было не по себе).

— Не возникает мысль написать музыку к страшным сказкам? И вообще, не возникает мысль написать свою музыку?
— Я думаю об этом, но, честно говоря, для этого мне не хватает навыков, таланта и воображения.

— И последний вопрос: каких реальных людей, пусть даже живших очень давно, и каких сказочных персонажей ты хотела бы видеть среди читателей своего дневника?

— Хотелось бы пообщаться (не только на дайри, а вообще) с Ходжой Насреддином, Алдаром Косе, Темным Патриком и Еленой Премудрой)

— Спасибо за интереснейший разговор и — увлеченных читателей твоему дневнику!

@темы: "на diary.ru талантливые люди", "давайте будем нести искусство людям", "легенда и символ"

---

Пастельная сцена

Утро. Тишина — прохладная, незамутненная... И вдруг из нее речной рыбой выпрыгивает радостный голос: "Пастель!"
Выглядываю в окно. Идет спортивным шагом молодой человек с огромным тюком через плечо и кричит бодренько: "Пастель! Пастель!"
Разносчик. У нас много разносчиков: они договариваются с какой-нибудь фирмой, забирают товар и ходят по жилым районам, предлагая купить. Ни разу не видела, чтобы у них что-либо брали, но, наверное, какой-то спрос есть, иначе разносчики вымерли бы как класс.
Что же он продает-то? В воображении рисуются плотно набитые в тюк коробки с пастельными красками и квартал художников — вот сейчас как выбегут из домов, как набегут, как разрисуют все вокруг, а мы, все остальные, тоже выбежим и будем петь и танцевать на машинах, как в мюзикле "Ла-Ла Ленд"!
И тут до меня медленно доходит, что имеет в виду разносчик.
"Постель!"
Это он постельное белье предлагает купить.
Краски меркнут, художники растворяются в воздухе, жители соседних домов юркают в свои квартирки и начинают готовить обед...
А все так красиво начиналось

@темы: "мимоскоком"

---

Один Вульф и Локи Гудвин

Меня преследуют ассоциации То Урфин Джюс во образе Прометея, то вдруг подумалось, что Ниро Вульф и Арчи Гудвин — классическая пара трикстеров, Один и Локи, оставшиеся в Мидгарде и устроившиеся в нем не хуже Кроули и Азирафеля.
Вульф — мудр, коварен, нигде не упустит своего и практически всегда остается в выигрыше. Правда, это Один, потерявший воинственность и совсем не охочий до женщин... ну, долгая жизнь в Мидгарде должна же как-то на характере сказаться.
Гудвин — молод, беззаботен, коварен, непрактичен, постоянно влипает в передряги с телесными повреждениями. Вульфу то ли помощник, то ли сын, то ли друг, то ли слуга, то ли всё вместе взятое. И даже Сигюн у него есть, с которой он по пятницам танцует в баре.
Парочка, скрывшаяся среди орхидей от назревшей проблемы Рагнарёка. Очаровательно.

@темы: "Локи", "легенда и символ"

---

Реальная магия магического реализма

Челин Санхуан Пикеро родилась в Испании, через год после после появления на свет попала в Чили, куда переехала ее семья, в пятилетнем возрасте оказалась в Венесуэле (семья опять сменила место жительства). Она рано почувствовала интерес к живописи и к музыке. Ее живописные работы часто называют сюрреалистичными, но, скорее, это магический реализм. Наверное, нельзя жить в Латинской Америке и не поддаться его обаянию. Ну. а там, где магия. не обойтись без кошек.
Кроме котиков, Челин Санхуан любит изображать лошадей. Сейчас она снова живет в Испании, где открыла собственную художественную школу.

@темы: "давайте будем нести искусство людям", "котишки"

---

Комната в стиле блюз

Помпеи снова радуют. После "черной" комнаты они расщедрились и предъявили археологам "голубую". И снова — удивительной красоты фрески. Право слово, пора новые альбомы готовить по античной живописи.
А пока найденное в ходе раскопок помещение напоминает ларчик, доверху набитый секретами. Почему стены окрашены в голубой цвет? Художник Гершвина наслушался и захотел создать свою "Голубую рапсодию"? Что означают изображенные на фресках женские персонажи в веночках? И куда подевались статуи, которые, определенно, в помещении когда-то были?
Первые выдвинутые специалистами предположения: комната служила домашним святилищем (отсюда и сакральный голубизна), и в ней проводились некие ритуалы. Возможно, посвященные вполне традиционным римским божествам земледелия и времен года, а, возможно, хозяева дома были мистами одного из популярных тогда в империи культов. Женские фигуры на стенах подходят под олицетворения времен года. А статуи сперли охотники за головами древностями еще лет четыреста-пятьсот тому.
Так это или не так — время и дальнейшие исследования покажут. Или нет. Но фрески мы уже увидели. Всё остальное, по сравнению с ними, мелочь.
P.S. В той же комнате обнаружили еще пятнадцать великолепно сохранившихся амфор и груду устричных раковин — в доме шел ремонт, раковины должны были измельчить и добавить в известковый раствор для прочности. Не успели хозяева обновиться. И это сильно напоминает мне мои края, где все мы тоже делаем домашний ремонт, будто Гондор возводим, хотя прекрасно знаем, что живем в сейсмически активной зоне.

@темы: "давайте будем нести искусство людям", "шляпа Индианы Джонса"

---

Урфин Прометей

Перебираю полку, где любимые книги детства. Беру в руки "Огненный бог марранов" А.Волкова, смотрю на обложку, где Урфин Джюс на орле, с факелом, является марранам, и внезапно осознаю, что это — пародия на Прометея.
В детстве мне эта параллель с Прометеем в голову не приходила, хотя греческими мифами зачитывалась как не в себя.

@темы: "легенда и символ"

---

Когда Риддик читает про Атума, или Книга в формает дневника

Давным-давно, в одной далекой галактике... Словом, еще до ковида и дайри-апокалипсиса я брала интервью у разных замечательных и чрезвычайно интересных людей, обитавших на Дневниках. И кого там только не было! Художник, парфюмер, ребель, пишущий о ситхах — вот такой вот пируэт. Тег, по которому можно найти наши поболтушки, называется "на diary.ru талантливые люди".
И вот, внезапно я решила возобновить традицию. Ведь, хотя дневниковцев и стало заметно меньше, талантливые люди здесь не перевелись. Далеко ходить не будем — встречайте героя сегодняшнего интервью Маримо Ю. Давно я хотела забросать его вопросами. И вот оно, вот, — дорвалась! Надеюсь, вам будет так же интересно читать его ответы, как и мне, а потом захочется почитать и его дневник. Поверьте, оно того стоит!

(Warning! Много текста).

— Твой дневник называется "Человечески дом Одинокого". Подозреваю, что Одинокий — персонаж. Что за истории с ним связаны, и как ты сам связываешь себя с этим героем?

— Я — человек, это — мой дом, и я очень часто чувствую себя одиноко — всё просто. Да, за этим названием действительно есть история, но она такая длинная и нудная, что, когда я её рассказываю, мои слушатели засыпают.

— После первых же твоих постов, попавшихся на глаза, у меня возникло ощущение, что на дайри поселились одновременно Даррел, Джером и "Нэшнл Джиогрэфик" полным составом. Причем, все они пишут чудеснейшим русским языком. А не возникает желание собрать разрозненные впечатления и написать книгу о походах в горы, например, или о природе в городе? О домашних кошках или уличных птицах? Одни твои зарисовки о воронах на сборник рассказов тянут. Ну, если заняться эти основательно.

— Это, конечно, лестное сравнение. Дело в том, что я люблю Даррелла, Джерома и многих других авторов. Мне всегда хотелось писать весело, сколько себя помню, меня очаровывали сравнения, короткие фразы, рисующие целые картины. Например, в детстве у меня была книга «Саня Дырочкин — человек семейный», я даже не вспомню, о чём в ней шла речь, какие приключения происходили с мальчиком Саней и его собакой Мотькой, но до сих пор помню, что "кошки разбежались по лифтёрше", и как представлялась мне такая монументальная дама, у которой на плечах помещаются не один и даже не два кота. Вот Бабу Ягу часто рисуют с котом на плече, и сухонькая Яга горбится под его тяжестью, а лифтёрша не горбится, наоборот, она способна поднять всех котов на свете, они могут сидеть у неё в шляпе, как в гнезде.
В детстве мне казалось, что однажды я обязательно напишу книгу, сейчас мне хватает просто превращать в слова всё, что происходит вокруг меня. Вряд ли это будет книга, в конце концов, это только мои личные впечатления, случайные фрагменты чужой жизни, пусть даже вороньей, и моя попытка создать словами яркую, почти тактильную — если повезёт — картинку, которая порадует несколько человек.

— Тогда буду считать, что твой дневник — это и есть книга, такой особенный формат. А что, сейчас все формы и жанры имеют право на жизнь. И вот, особая для меня глава в книге-дневнике — Древний Египет. Когда ты увлекся этой темой, и насколько? Пробовал ли учить древнеегипетский, или делать украшения в стиле Амарны, или что-то готовить по древним рецептам?

— Не так уж часто я на эту тему пишу, но с этим связана километровая история! Одна из моих страстей мифология и культурология. Я очень любитель и вряд ли когда-нибудь буду претендовать на звание специалиста, мне просто любопытно. Первой в этом интересе, конечно же была Древняя Греция. "Спасибо товарищу Куну за наше счастливое детство"(с), и за аргонавтов, и за Геракла, и за всё-всё. А вот историям Древнего Египта у нас не так повезло с рассказчиками, так что они представали передо мной в виде отдельных фрагментов и в основном в сравнении с той же Грецией. И вот уже сравнительно недавно мне довелось увидеть совершенно прекрасный спектакль театра «Пророчество в рамках плеч», который назывался «Забытые легенды Египта». У спектакля было две версии, я видел обе с разницей в два года. Меня поразило, что люди где-то нашли художественный материал на тему египетских легенд, я чувствовал, что за этим есть текст, я не знал его, но очень хотел найти. Поиски быстро принесли книгу Ивана Рака «Мифы Древнего Египта», она даже была в интернете, но на тот момент или платно, или ознакомительное введение. На какое-то время я отложил поиски. А вскоре после этого мне нужны были голосовые записи любимых актёров озвучки, я искал разные фразы в их исполнении (где-то про это есть пост) и временами находил неожиданное. И вдруг среди прочего я нахожу аудиокнигу «Мифы Древнего Египта» Ивана Рака, которую читает Сергей Чонишвили. Именно его голосом говорит Риддик. Сперва Чонишвили читает ровно и чётко, потому что введение адресовано не просто читателю, а читателям-детям, а потом постепенно входит в повествование и начинает играть за героев легенд. Когда он восклицает: "И тогда Атум воскликнул: Глаз мой, иди и приведи сюда детей моих!.." — я уже слышу в его голосе знакомые нотки, и мне кажется, что в моей комнате сидит на корточках бритый мужик с кривым ножом у запястья и рассказывает мне сказки. Да, некоторые сказки звучат так, будто их действительно мог рассказывать Риддик.) И всё, я заболел.
Возможно, мне бы хотелось начать изучать коптский уже по-настоящему. Но когда-то, я уже делал попытки писать иероглифическим письмом, в основе которого были фонетические и определительные знаки. Тогда я рисовал картину на стене в доме подруги, и там есть текст, его даже можно прочитать, разумеется он будет на русском, потому что это — только игра.

— Когда я вижу твои зарисовки о походах в горы с целой фотогалереей впридачу, возникает чувство, что мне подогнали грузовик пряников. А какие чувства испытывает человек в походе* От пряников и до — чего?

— "Зачем мы сюда вообще попёрлись?" "Не помню этой тропы. В описании слева была ёлка — которая?" "Комары, сцука!" "Сколько нужно гречки на двух человек? Кто это будет доедать?" "И здесь муравьи!" "Единственный раз оставил дома фонарик — и вот сегодня он бы пригодился!" "Второе дыхание — это жабрами, что ли?" Примерно так. Я не знаю, что испытывают другие люди, я могу сказать, что испытываю я. Сначала это жажда. Жажда движения. Как после духоты можно пить, и пить, и пить, так и, начав двигаться по спланированному вымечтанному пути, можно идти, идти и идти. Вынужденная остановка раздражает, с необходимостью сбавить темп приходится примиряться с усилием. Ты знаешь, что устаёшь, что твоему телу не помешает передышка, она отберёт совсем немного времени, но сбережёт массу сил, но знание это умозрительно. Опьяняет всё: новый поворот, яркий свет солнца из-за туч, свежий ветер, внезапно горячие камни под рукой в холодный день. Все ощущения переживаются много острее, а потом наступает время тишины, когда ты достиг точки, к которой стремился. Ты на острие момента. Хочется запомнить его и унести с собой, чувствовать как можно дольше. А потом наступает пора возвращаться. В какой-то момент перестаёшь радоваться мелочам, и даже замечать какие-то перемены, просто идёшь. Возвращаться всегда трудно.

— Что такое вообще для тебя горы? Какие эмоции вызывают, какие мечты с ними связаны?

— Это как спросить "что значит дышать?". Всю жизнь я живу в горах. Пока не выбираешься куда-то ещё, не понимаешь, как эта самая жизнь в горах на тебя повлияла. Например, вверх по улице — это не по возрастанию нумерации домов, это вообще не имеет отношения к цифрам, это реально вверх, иногда по лестнице, и когда знакомые в областном центре во время велопрогулки говорят: "Давайте пройдём пешком, видите, тут ВВЕРХ!" — ты спрашиваешь: "Где?"
Очень сложно постороннему объяснить, как к тебе добраться, потому что он смотрит на карту, видит зелёное пятно и знает, что зелень — это парк, а парк — это тропинки, и обычно это правда. Но это может быть просто гора в центре города, на которой нет домов, потому что даже ходить там слишком круто, а значит и обозначать там нечего (и картограф лично видел там драконов).
Если в доме погас свет, надо просто выглянуть в окно и посмотреть, какой район обесточен, и чем темнее вокруг, тем быстрее вернут электричество обратно. Вообще, чтобы что-то узнать точно, надо выглянуть в окно, потому что метеорологи могут оказаться не из твоего района, и в их долине нет дождя.

— На каких вершинах хотелось бы побывать, если бы вдруг появилась возможность поехать в любую точку мира?

— На всех. Не обязательно на самых высоких. Я бы хотел постоять на скалах Лансароте, спуститься в разлом Сильфра в Исландии. Побывать на Столбчатом мысу и в Чуфут-Кале. Увидеть сераки, потрогать руками лавовые поля. Не знаю, хотел бы я подняться на Эверест, но побывать в Первом лагере — да. Пройти по каньону Антилопы. Мне показывали стену Безенги — там прекрасно. Горы прекрасны всегда. Если второе пришествие действительно состоится, господь обязательно будет горнопоходником.

— Подозреваю, что у тебя много сказочных историй, хотя пока, к своему стыду, я прочитала только пару из них. Расскажи о самых значимых для тебя текстах и персонажах - кто они, как появились, есть ли желание продолжить их приключения? И о чем или о ком ты пишешь сейчас?

— Я постоянно сочиняю истории, это не всегда сказки, иногда просто фрагменты и диалоги, я их даже не записываю. Я вообще ленюсь записывать. Поэтому, придя на дайри, я старался участвовать во всех флешмобах, челленджах просто чтобы был повод довести что-то хотя бы до состояния черновика. Особенно хорош райтябрь, можно написать отрывок, не придумывая, откуда всё началось и не объясняя, почему закончилось. И отзывы на придуманные книги. И рассказ из пятидесяти пяти слов. И стилизации. Всё это будит фантазию. Брэдбери как-то писал, что пишет каждый день, берёт какую-нибудь простую вещь и начинает писать, например, о том, что внутри у каждого человека живёт скелет, и история сама разворачивается в процессе.
Самые значимые истории — это те, которые пишутся долго, они становятся частью жизни настолько, что начинаешь везде видеть их отголоски. Слышишь песню и знаешь, кто из героев мог бы её спеть, или встречаешь фразу, и мгновенно рождается кусок сюжета, в котором эта фраза звучит, у неё есть предыстория и последствия. Тематические картинки валятся словно сами собой и складываются в папки.
Самый странный и трудный персонаж, это, конечно, Горожанин. Очень хочется однажды написать о нём цельную полную историю. С него вообще всё началось, но пока есть только разрозненные байки, сюжеты вокруг основного действия. А сейчас я пытаюсь закончить повесть. Я обычно не пишу длинных текстов, меня не хватает на такой большой сюжет, я очень боюсь испортить концовку, а она должна быть очень динамичной. Но тут история началась в чате для друзей во время ковида, всем было плохо, и одиноко, и хотелось чего-то, и я начал рассказывать отдельные фразы и фрагменты, и они как-то начали обрастать подробностями. Всё это продолжалось почти три года, и теперь превратить это всё в более-менее связный текст не так-то легко. Мне хотелось написать человека недоброго, но весёлого, попавшего в тяжёлые обстоятельства и внезапно в них ассимилировавшегося. Хотелось, чтобы было "вдруг". А вдруг Робин Гуд промахнётся? Вдруг план сорвётся в последнюю минуту? Хотелось, чтобы герой был силён импровизацией. Чтобы причины изменить свой образ жизни появлялись у него на ходу. Чтобы было видно, как он меняется, из случайного беглеца становится хозяином дома, из человека — обстоятельством чужой жизни. Он больше не приходит, он — случается, и тот, с кем он случается, тоже вынужден измениться. Не знаю, насколько это получилось.

— Какая интересная история! Да у тебя, по мне, всё интересно. Вот фотографии твои — в них всегда есть что-то неожиданное в привычном. Как давно ты увлекаешься фотографией и доводилось ли отправлять свои работы на фотоконкурсы?

— А я вообще не увлекаюсь фотографией. Просто у меня есть неплохой фотоаппарат, и я смотрю в него по сторонам. Но поскольку у меня есть художественный вкус, я вижу, насколько мои фото для иллюстрации всего вокруг отличаются от действительно качественного снимка, от серьёзной, глубокой работы фотохудожника.
У моего фотоаппарата хороший "зум", это позволяет пользоваться им, как биноклем, что я и делаю — вот и всё.

— Да, еще же куклы! Посты про их создание, пошив кукольной одежды и обуви собирает столько комментариев, что они у меня даже не открываются! Мой старый ноут протестует против такой нагрузки. Но читателям то наверняка будет интересно - кто твои кукольные герои, как они приходят к тебе, в каких историях живут и пересекаются ли с персонажами твоих рассказов?

— Стоит всего лишь купить несколько десятков кукол, как тебя начинают считать кукольником!
Дело в том, что куклы очень тактильно приятны в своей подвижности. И в том, что я тот ещё Плюшкин. Мне просто нравится, что они у меня есть. А ещё дело в том, что сейчас увлечение куклами работает, как некий стержень, вокруг которого постоянно образуются новые умения. Наверное, существуют просто коллекционеры, но мне такие не встречались. Куклы внезапно оказались поводом для того, чтобы постоянно пробовать себя в каких-то новых ремёслах. Поэтому тег куклы и ножи был про всякое мастерство. Сначала. НО — эти обаятельные цукумогами постепенно проникли в дневник, куда я вообще не хотел их тащить.
Да, у части из них есть свои истории, но это не мои истории, а истории для меня, придуманные другими людьми. Меня восхищает работа художников, создавших образы кукол, и я не очень-то хочу что-то менять. А ещё куклы подстрекают меня придаваться давней страсти собирать всякую мелкую ерунду вроде крошечных чайничков, миниатюрных музыкальных инструментов, сантиметровых часов и прочей ерунды. Теперь у меня есть оправдание: это для кукол!

— И последний вопрос: твой рецепт нескучной жизни.

— Живите. И по возможности будьте счастливы.

— Заодно можешь что-нибудь хорошее пожелать читателям этого интервью

— Это, типа, как на «Поле чудес»? Тогда пользуясь случаем, я хочу передать привет моей маме! То есть, я всё ещё надеюсь, что мы только дурачимся, и это интервью понарошку.

@темы: "на diary.ru талантливые люди"

---

Кот ученый

Обожаю рисунки Евгении Двоскиной, особенно этот

К слову, кроме темы "Пушкин и кот" существует менее известная "кот Пушкин". И она отнюдь не русская, а совсем даже американская. Котенок по прозвищу Pushkin — герой рассказа американского писателя Кристофера Морли из сборника 1922 года I know a secret. Сборник пользовался популярностью, а в США и Англии с тех пор нет-нет да и назовут какого-нибудь котика в честь Сани-солнца (часто ничего о нем не зная).
Сборник Морли иллюстрировала художница Дженнет Вормут (Jeanette Warmuth). Увы, единственное найденное мною изображение котенка Пушкина мне не удалось сюда притащить, но я думаю, кому интересно, тот нагуглит

@темы: "давайте будем нести искусство людям", "котишки"

---

Натюрморт с собачкой

Не могу не запостить это маленькое чудо. Все та же Джованна Гарцони. Мало того, что писала натюрморты на светлом фоне вместо традиционного темного, так еще и собачку увековечила как самостоятельный персонаж. Портреты домашних питомцев в ее время в ходу не были.

@темы: "давайте будем нести искусство людям"

---

Тела астральные

Из разговора на улице: "Его астральное тело еще и не такое может".
Теперь вот думаю, что же такого может его астральное тело.

@темы: "мимоскоком"

---

Дзенские патриархи американской художницы

Патриархи дзен, притворившиеся котиками, — первое, что приходит в голову при виде кошек американской художницы Пенни Федер. Просветленные, умиротворенные, они даже человека не особо троллят, ну, разве самую малость. Разбросать пару полок с книгами, разворошить одеяла в шкафу, поварить полночи воду — но, если, сансара и нирвана неотличимы, то во всем этом и есть просветление, умиротворение и суть бытия.
Они — родственники Чеширского кота, только если тот растворяется в воздухе, то они тают среди окружающего их орнамента, становясь его частью, напоминая о том. что все мы — только часть огромного узора под названием "жизнь". Только человек постоянно об этом забывает. Человек глуп, на что ему ненавязчиво намекают котики.

@темы: "котики", "давайте будем нести искусство людям"

---

Свобода и свет Джлванны Гарцони

1616 год. Маленький итальянский город Асколе-Пичено. Шестнадцатилетняя дочь местного ювелира и племянница малоизвестного художника заканчивает очередной рисунок из серии, изображающей целебные растения — заказ городского аптекаря. И ставит подпись — "Джованна Гарцони". Уверенно, спокойно, как сделал бы это уважаемый, признанный мастер.
Ей только шестнадцать. В семье не сомневаются, что скоро она выйдет замуж, появятся дети, всё будет как у всех. Может быть, даже будет живопись - как занятие с подросшими детьми, а потом и внуками. Не женское это дело — живопись "по-серьезному" в Италии 1616 года.
Так думают все окружающие. Они совершают большую ошибку, не учитывая ее мнение. Они просто не понимают, что имеют дело с человеком, опередившим несколько эпох. Что же, она постарается, чтобы поняли.
Сначала Джованна сумеет настоять на том, чтобы ее отправили учиться живописи в Венецию. В маленьком городке разразится большой скандал. Где это видано, чтобы девицы из приличных семей уезжали из родительского дома, пусть и под присмотром брата? Где это видано. чтобы они уезжали для того, чтобы учиться, а не для того, чтобы выйти замуж? Поистине, настали последние времена!
Замуж ее все-таки заставят выйти, там же, в Венеции, за художника Тиберио Тинелли. Вроде как союз творческих людей — всё же хорошо, да? Только не для Джованны, которая понимает, что ее этот "творческий" союз поставит в положение восторженной созерцательницы работ дражайшего супруга.
И она объявляет, что дала обет целомудрия. Напомню, мы в Италии XVII века. К обетам здесь относятся серьезно. Как результат — спустя год "совместной" жизни брак расторгнут по причине того, что фактически не является браком. Снова скандал, но Джованна переносит его стоически. Ей нужно главное — личная свобода, гарантирующая свободу творчества. Вопрос, на какие средства жить, 23-летнюю художницу волнует мало. Ее дарование уже давно оценено не только словесными похвалами знатоков, но и звонкой монетой заказчиков. А заказчики у нее крупные: испанский герцог Алькала де лос-Гасулес, савойский герцог Виктор Амадей I и его супруга Кристина Французская, легендарные Медичи. Жизнь художницы протекает в постоянных переездах — Неаполь, Рим, Турин, Флоренция, снова Рим, город, в котором она, по ее собственным словам, мечтала жить и умереть. В Риме Джованна Гарцони становится фактическим членом художественной Академии Святого Луки — письменных свидетельств, подтверждающих ее членство, нет, но достоверно известно, что она посещала заседания сего почтенного учреждения. В конце жизни она завещает Академии свое немалое состояние с условием, что ее похоронят в академической церкви. Желание художницы будет исполнено.
Чем же прославилась Джованна Гарцони как живописец? Почему, по свидетельству современников, она могла назначить любую цену за свои работы, и заказчики не торговались?
Джованна Гарцони работала в двух жанрах — миниатюрные портреты и натюрморты. Последние и снискали ей славу. В этих удивительных работах поэтический взгляд живописца сочетается с наблюдательностью ученого. Инжир и черешня, тыква и бобовые стручки, пчелы и цветы лимона — все передано предельно достоверно, выписаны каждый лепесток, тычинка, семечко, излом на жесткой кожуре, прожилки на увядших листьях, сочная мякоть разрезанного плода. Все настолько вещно, что кажется — протяни руку и возьмешь с тарелки настоящий фрукт. К слову, одна из серий, выполненных Джованной Гарцони по заказу Фердинанда II Медичи, так и называется — "тарелки".
Ее натюрморты называют "светлыми", так как большинство из них выполнено на светлом фоне, и в этом тоже проявилось нежелание следовать традициям и канонам. Художники барокко для своих натюрмортов выбирали фон темный. У Джованны тоже есть несколько работ на темном, но в большинстве случаев она предпочитает легкий, теплый дневной свет, так хорошо сочетающийся с любимыми ее материалами — пергаментной бумагой, гуашью и темперой — и ее характером. Она прожила долгую жизнь, но в душе осталась той шестнадцатилетней девушкой что ясным, теплым итальянским днем уверенно и спокойно ставит подпись на своей еще никому не известной работе.

@темы: "давайте будем нести искусство людям", "личность"