Художественно оформленное пространство вырастает из философской идеи. Архитектор, скульптор, художник могут ничего не знать о философских школах и системах, но испытывают на себе их влияние, неважно, как оно транслируется - через институты власти или кружки вольнодумцев. "Роскошный часослов герцога Беррийского" создавался в пору, когда общество то бросалось в водоворот видений Мейстера Экхарта, то резало себя бритвой Оккама, не в силах выбрать между мистиками и рационалистами. Что есть мир - движение универсальных идей или сумма уникальных объектов? Что есть душа - независимая от тела субстанция или всего лишь организующий тело принцип? Что есть взгляд смотрящего - фиксация материальных очевидностей или познание нематериальных тайн?
читать дальше
Миниатюры календарного цикла Часослова - хроника непоследовательности, которой буквально дышала "осень средневековья". После захватывающего простора, ритма и любования молодой жизнью в "Июне" нас ждет словно бы срезанный "Июль". Сцены жатвы и стрижки овец производят двойственное впечатление. С одной стороны, тут есть пространство. Кажется, его даже много: фигуры жнецов свободно расположены на прямоугольнике поля: небо за башнями замка, тоже, вроде бы, не дает взгляду упереться в глухую стену. И все же, от "июньской" свободы не осталось и следа. Небо зажато подступающими с двух сторон горными пиками. Оно не плещется бескрайним океаном над землей, а будто "сползает", "утекает" за горизонт, и редкие облака смотрятся островами, проступающими на мелководье. Стройные башни замка утяжелены тщательно прописанным деревянным мостом: деталь любопытная, но лишняя в плане художественном. Овцы на лугу сбились в кучу и загромождают угол миниатюры справа от смотрящего.
Нагромождение деталей обычно вызывает чувство тревоги.
Используй автор "Июля" этот прием сознательно, мы получили бы "прото-Босха" или даже "прото-Бунюэля". Но художник (Поль Лимбург или кто-то другой, оставшийся безвестным), влюблен в мир и любуется им не меньше творца "Июня". Его восхищает все - от белых замковых стен до ослепительно-синего платья стригальщицы, от трогательных овец, похожих на левреток, до ножниц, которыми их стригут, от шляп жнецов до каменных блоков, поддерживающих мост. Торжество номинализма. Мир как сумма объектов, равно уникальных и равно ничем не объединенных. Готика видела скрепу мира в Боге. Возрождение углядит эту скрепу в разуме идеального человека. "Осень средневековья" не знает, чему отдать предпочтение, и чередует философские и художественные приоритеты как месяцы в календаре.
@темы:
"давайте будем нести искусство людям",
"месяцеслов"
-
-
15.07.2021 в 22:46-
-
16.07.2021 в 01:43-
-
16.07.2021 в 14:59Маримо Ю,
да, любопытное совпадение) А еще, при всей летней жизнеобильности, в "Июле" есть апокалипсическая тема: жатва, со всем рядом ассоциаций, которые она вызывала в уме человека средневековья. Эти вполне светские сцены призывают вспомнить евангельские притчи и вспомнить о душе. В средневековом искусстве сплошь и рядом такие перевертыши.