Молодо - не зелено

[Муравьиный лев]

Месяц понадобился Ришелье на путешествие из Парижа в Рим. По дороге внимательный взгляд и аналитический ум претендента на Люсонское епископство не мог не заметить бедственное положение, в котором находились разоренные военными конфликтами провинции. Не мог он не заметить и засилья испанцев в Италии: итальянские княжества прямо или косвенно подчинялись Габсбургам, а большинство кардиналов-итальянцев при Святом Престоле входили в "испанскую партию", защищавшую интересы тех же Габсбургов. Интересы Габсбургов при этом неизменно входили в противоречие с интересами Франции. Политик и государственный деятель в Ришелье воочию убедился, насколько прав Генрих IV, считавший Габсбургов основным противником Франции. Не то чтобы австро-испанские монархи мечтали пройтись по Франции огнем и мечом (хотя при жизни Ришелье случится и такое), но иметь целостное и сильное государство по соседству им явно не улыбалось.
Ришелье все это отмечает про себя. Однако пока его волнует вполне конкретная цель, вроде бы далекая от игры престолов. Цель, ради которой он в прямом смысле слова рискнул здоровьем. Господин аббат с детства подвержен простудам; путешествие, предпринятое зимой (одно это уже говорит о том, как поджимало время в решении вопроса о епископстве) по прибытии в Рим заканчивается жестокой лихорадкой. Ришелье уже начинают посещать мрачные мысли, но молодость берет свое, и господин аббат, в конце концов, выздоравливает. Оправившись от болезни, он является на прием к д`Аленкуру, французскому послу при Святом Престоле. Посол, памятуя инструкции, полученные от самого короля, оказывает Ришелье самый теплый прием и представляет протеже Генриха IV папе.
Если Ришелье во многих отношениях был человеком, опередившим свою эпоху, то папа Павел V, скорее, от эпохи отставал, причем, отставал с железной последовательностью, энергией и упорством. Его можно понять: католическая церковь переживала кризис; прибой Реформации размывал почву под бастионами, которые прежде казались нерушимы, и грозил обрушить все здание; идеи гуманизма и научные открытия приводили к искушению полностью пересмотреть традиционную, державшуюся на библейской доктрине, картину мира. Понтифик пытался противостоять угрозе, как мог, то есть, методом репрессий. При Павле V труд Коперника "Об обращениях небесных сфер" осудили и внесли в Индекс запрещенных книг; утверждение о том, что Солнце не вращается вокоуг Земли, а Земля не является центром вселенной, служило основанием для обвинения в ереси. Павел V пытался также влиять на международную политику, совершенно не учитывая тот факт, что Святой Престол уже не обладал реальной властью. Как результат, его политика в отношении протестантской Англии лишь усилила гонения на тамошних католиков, а случай с Венецианской Республикой выглядит наполовину анекдотом.
Венеция приняла два закона, существенно задевавшие интересы церкви. Один из них запрещал отчуждение недвижимости в пользу духовенства, а другой передавал строительство всех храмов в ведение светских властей. В ответ папа запретил проведение всех треб на территории республики. Это значит — младенцев не крестят, умирающих не соборуют, умерших не хоронят и никого не причащают. Церкви закрыты, службы не проводятся. Напомню, это начало XVII века. Италия. Поголовно религиозное и почти поголовно католическое население. По сути, папский интердикт означал прекращение нормальной жизни государства.
Но, напомню, это — XVII век. Когда у венецианцев в анамнезе Ренессанс, гуманизм и общечеловеческие ценности. Случился закономерный парадокс: значительная часть венецианского духовенства поддержала не папу, а собственное правительство. В итоге церкви не закрылись, службы проводились, младенцев крестили, умерших хоронили, а праздник Тела Христова провели с невиданным ранее размахом. В конце концов, при активном содействии Франции и Испании, папа и Венецианская Республика помирились, хотя мир остался натянутым — от неугодных папе законов венецианские власти так и не отказались.
Инцидент с интердиктом случился за год до прибытия Ришелье в Рим. За два года до аудиенции, которую папа даст нашему аббату, случился Пороховой заговор в Англии (в причастности к заговору король Иаков I подозревал понтифика). Можно вообразить душевное состояние 55-летнего Павла. Можно понять, почему он сначала недоверчиво отнесся к человеку, которому покровительствовал "король-протестант" Генрих IV. Нет, формально Генрих уже давно был добрым католиком, но никто не сомневался, что, выбирая между интересами церкви и государства, Генрих предпочтет государство. А это чревато для церкви непредсказуемыми последствиями (венецианцы подтверждают).
Впрочем, при всем своем консерватизме, Павел не был самодуром и не принимал поспешных решений. Тем более, что ссора с Францией не входила в его интересы. Понтифик дал себе время присмотреться к просителю, а тому предоставил возможность проявить себя в жизни римской курии.
Ришелье сполна воспользовался этой возможностью. Он заводит нужные связи, обращает на себя внимание кардиналов-французов Анн де Перюза д`Эскара де Живри и Франсуа де Жуайёза — того самого, что содействовал примирению папы и Генриха IV, входит в доверие к папскому племяннику-непоту кардиналу Боргезе, принимает участие в теологических и литературных диспутах, совершенствует знание итальянского и испанского языков. Он демонстрирует нешуточные познания в теологии и философии, живой ум и феноменальную память. Однажды Ришелье повторил слово в слово довольно продолжительную проповедь, произнесенную одним из популярных в то время римских проповедников перед многочисленной аудиторией. Слух об этом дошел до папы. Павел V пожелал убедиться в его достоверности. Вызванный во дворец Ришелье вновь повторил проповедь, уже в присутствии потрясенного автора, который подвтердил, что аббат из Франции фактически нигде не отступил от текста. Но Ришелье не был бы сам собой, если бы удовлетворился только похвалами своей памяти. Он тут же, не сходя с места, произнес собственную проповедь, оттолкнувшись от предыдущей, чем вызвал еще большее восхищение папы.
Прежнее недоверие понтифика, слышавшего всё более частые и всё более горячие похвалы молодому аббату, сменилось самым дружеским расположением. Дружеским настолько, что однажды Павел V решился поделиться с Ришелье сомнениями относительно Генриха IV — мол, не вернется ли французский монарх к "старым ошибкам". Господин аббат решительно встал на защиту короля, сумев рассеять подозрения понтифика. "Henricus Magnus armandus Armando", — пошутил на латыни Павел. Перевод: "Генрих Великий защищен Арманом", — увы, не передает игры слов.
Впрочем, у каждой медали две стороны. Быстро растущая слава Ришелье при папском дворе моментально породила врагов и завистников. Кто-то из них приписал французскому "выскочке" авторство ядовитого памфлета, направленного против одного из кардиналов-испанцев. Ришелье был вынужден публично защищаться от возведенных на него обвинений, и сделал это с тем же блеском, с каким произносил проповеди. Парадоксально, но те, кто метил в Ришелье, попали в самих себя. Павел V, уставший от засилья эмиссаров Филиппа II, воспользовался случаем досадить испанцам и распорядился ускорить утверждение понравившегося ему аббата в сане епископа. Говорят, при этом он произнес: "Справедливо, чтобы человек, обнаруживший мудрость, превосходящую его возраст, был повышен досрочно".
Существует, правда, и другая версия, согласно которой Ришелье скрыл свой истинный возраст. Современник Ришелье, мемуарист и бытописатель Жедеон Таллеманн де Рео, чьи "Занимательные истории" Александр Дюма использорвал в качестве материала для мушкетерского цикла, пишет, что "папа спросил его, достиг ли он положенного возраста; юноша ответил утвердительно, а после церемонии стал просить у Святого Отца прощения за то, что солгал ему... Папа заметил тогда: "Этот юноша со временем станет большим плутом".
История смотрится бойко, но в ее правдоподобие верится с трудом. Как бы не был расположен папа к "этому юноше", столь наглого обмана он бы не простил. Да и Ришелье предпочитал действовать менее грубыми способами. Так что, я скорее поверю, что понтифик прекрасно знал возраст посвящаемого, что послужило еще одним доводом в пользу Ришелье. После неудач в масштабе целых государств Павел V просто не мог отказать себе в маленьком удовольствии проявить свою верховную власть, когда дело шло о единичном случае нарушения канонического права.
Как бы то ни было, на Пасху 1607 года (17 апреля), с папского благословения, кардинал де Живри посвятил аббата де Ришелье в сан епископа — на год и три месяца раньше положенного возраста.

Ришелье на аудиенции у папы Павла V



Караваджо. Папа Павел V

@темы: "его высокопреосвященство", "личность"

Comments

[Delen Jace]

Лучше любого исторического романа. Воистину! Заодно освежаю свои знания. Столько всего уже забыла, ууу. Хоть заново свои лекции перечитывай.
Ещё раз поражаюсь, какой же умнейший человек был.

[Пустельга]

А я ничего этого не знала! В который уже раз убеждаюсь, что история, со всем многообразием версий, зачастую интереснее художественных вымыслов.

[Муравьиный лев]

Delen Jace,
Рада, что нравится)) Значит, не зря.

Ещё раз поражаюсь, какой же умнейший человек был.

Воистину

Пустельга,
воот! Что называтся, "кардинал тот же, только другой"))

[Пустельга]

Муравьиный лев, именно! Спасибо, а то ведь так ничего бы этого и не узнала скорее всего!