Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
А теперь мы включим имперский марш, отвлечемся от богов, мастеров и загадок и поговорим о власти, интригах и политике.
читать дальшеКак вы помните, йоруба создали ряд городов-государств. Наиболее почитаемым из них был Иле-Ифе. А самым могущественным — Ойо. Вопрос, когда он возник, вызывает большие споры. Нигерийским ученым хочется, чтобы могущественная империя, основанная их предками, имела как можно более древнюю историю. Европейские и американские исследователи, понятное дело, более спокойны в выводах. Отсюда разброс предполагаемой вехи основания Ойо в четыре века — от рубежа X-XI веков до XIV столетия. Проблему осложняет полное отсутствие письменных памятников. Правда, существует устойчивое устное предание, в котором даже поименно перечислены все правители. Открывает этот список младший сын (или внук) уже известного нам божества Одудувы, основателя Ифе. Звали его Ораньян. Предание утверждает, что он был самым искусным охотником на Земле. Однажды, во время охоты, Ораньян встретил громадного змея, и то ли принял его за добычу, то ли понял, что тот чего-то от него хочет — во всяком случае, змей быстро полз вперед, а Ораньян так же быстро шел за ним, пока не дошел до холма Аджака, далеко на севере от Ифе, на берегу Нигера. Здесь заканчивается зона тропических лесов и начинается саванна. Запомним это обстоятельство, оно важно для понимания, почему Ойо из маленького государства превратился в большую империю.
Достигнув холма, змей остановился и пролежал неподвижно целую неделю. Ораньян смекнул, что это "ж-ж-ж" неспроста, и основал здесь город, в котором и стал править.
Тут самое время остановиться и рассказать, что, собственно, представляли собой те самые образования, которые мы теперь называем "города-государства йоруба". Ядром такого образования был сильный, хорошо укрепленный, многотысячный город, основу могущества которого составляли война и торговля. Ему подчинялись более мелкие города, нередко завоеванные и платящие дань, а также многочисленные селения, тоже частенько прибранные к рукам в ходе набегов и захватов.
Большинство жителей любого города-государства йоруба составляли свободные жители — крестьяне, ремесленники, торговцы. Свобода их, правда, была очень относительной. Все сословия зависели не только (и не столько) от власти царя — алафина и (в гораздо большей степени) его наместников, вельмож, верховного жреца и прочих начальников, но и от тайных союзов.
Тайные мужские и женские союзы, играющие важную роль в жизни родового общества, известны не только в Африке, но только здесь они обладают абсолютной властью. В определенное время и в определенных обстоятельствах им в прямом смысле позволено все. Так, тайный мужской союз Эгунгун, главой которого был сам алафин Ойо, регулярно объявлял для своих молодых членов дни вседозволенности. А реальная власть в том же Ойо и других городах-государствах йоруба, таких, как Ибадан, Абеокута и проч., принадлежала не царям, а тайному союзу Огбони, в который входил весь высший государственный совет и высший совет жрецов. Рядовой общинник трепетал перед могуществом таких союзов и целиком зависел от их милости.
Тем не менее, "свободные" жители города-государства йоруба, конечно, были свободнее рабов. Рабами, как и везде в древнем мире, становились военнопленные и должники, а еще воры. Рабство у йоруба долгое время носило патриархальный характер и не знало таких крайностей, как в Древнем Риме или, в новое время, в Новом Свете. Но стоило появиться на горизонте сначала арабским купцам, а потом европейцам, и работорговля в городах йоруба приняла промышленный характер. Она послужила причиной новых войн и одной из причин возвышения Ойо.
Во главе города-государства стоял царь — алафин ("хозяин дворца" в переводе с языка йоруба) или оба ("хозяин", "господин"). Тут надо заметить, что в Тропической Африке не бывает светских правителей, все они — "священные" цари, объекты религиозного почитания и заложники бесчисленных табу. Например, алафин, за исключением немногих праздничных дней, мог выйти из дворца только ночью. Объяснялось это тем, что все подданные алафина обязаны, встретив своего царя, следовать за ним. Таким образом, если бы правитель покидал дворец днем, нормальное течение жизни оказалось бы невозможным. Табу регламентировали каждый шаг алафина — что есть, с кем и как говорить, и так далее, и тому подобное. Понятно, что в такой ситуации алафин превращался в декоративного правителя. Его почитали как воплощение магических сил, в первую очередь, силы плодородия. Реального участия в делах государства он, как правило, не принимал. Это за него делал государственный совет из семи высших сановников — ойо меси. Если же алафин проявлял неуместное рвение к власти и начинал сам принимать решения, идущие вразрез с мнением совета, ойо меси посылали ему пустую калебасу или яйцо попугая. Это означало, что люди устали от правления своего царя, и тому пора "уснуть". Безмолвное приглашение к самоубийству. Вот так просто. И действенно — за всю историю Ойо только один царь нарушил традицию и, вместо того, чтобы покончить с собой, покончил с советом. Звали этого удивительно свободомыслящего правителя Абиодун, и жил он уже в XVIII веке, когда Ойо уже давно вело торговлю с европейцами и в страну вовсю проникали иноземные веяния. Абиодун счастливо правил почти двадцать лет, предпочитая военным набегам мирную торговлю. И я сильно удивляюсь тому, что современный кинематограф снимает фильмы о Черной Пантере, но ничего не снимает о таких людях.
А вот предшественники Абиодуна безропотно уходили к предкам, получив злосчастное яйцо или пустую тыкву. В истории Ойо есть случай, когда башорун (глава государственного совета и, по совместительству, главнокомандующий) Гаха принудил покончить с собой только что провозглашенного алафина, не дав тому даже переступить порог дворца.
Однако, эти политические игрища относятся уже к позднему периоду истории Ойо, когда империя приходила в упадок. В период становления и расцвета империи алафины Ойо были достаточно активны. Им удавалось принимать эффективные решения и через посредников и наместников расширять свои владения.
Почти вся история Ойо — это история войн. Сначала набиравштому ему силу городу пришлось столкнутся с ближайшим соседом — государством Нупе. Нупейцы даже захватили Ойо и надолго подчинили себе, пока в середине XVII алафин Офинран не восстановил независимость своего государства. Его преемники подчинили себе практически все земли йоруба и двинулись дальше, к Гвинейскому заливу. Семь раз войска Ойо вторгались в Дагомею, не подчинили ее себе в 1730 году. Надо сказать, Дагомея была обширным и могущественным царством, ее армия к тому времени уже знала огнестрельное оружие, поставлявшееся дагомейским правителям португальцами. Но у дагомейцев не было силы, которая имелась в распоряжении армии Ойо. Помните, мы упоминали, что Ойо был основан в саванне. Через него проходили транссахарские торговые пути. И вот по этим путям купцы из мусульманских государств Африки привозили в Ойо... лошадей. Государства Тропической Африки лошадей не знали — их тяжело содержать и негде применять в условиях тропических лесов. А вот на просторах саванны лошади чувствовали себя хорошо. Есть корм, есть, где пастись. Правители Ойо и их советники быстро смекнули, на что способна конница в схватке с пешими армиями соседей.
К слову, вы представляете себе африканца на коне? Думаю, нет. Мы просто никогда такого не видели — ни в кино, ни на картинках в детских книжках. Мы видели другого африканца — в травяной юбочке, с кольцом в носу и копьем в руке. Так вот, армия Ойо рвет все шаблоны. Армия Ойо — это всадники в легких доспехах. Конница — основа военных успехов Ойо, уже не города-государства, а стремительно растущей империи.
Только приморский Бенин, вовсю торговавший с португальцами, смог привозными мушкетами и пушками остановить экспансию Ойо. Возможно, впрочем, что и Бенин со временем не устоял бы перед всадниками Ойо, но к этому времени империя начала клониться к закату. Серия переворотов, начавшихся в 1774 году, подорвала стабильность государства. При преемниках упомянутого мною Абиодуна Ойо начинает терять свои владения, пока в 1836 году войска халифата Сокото не захватили и не разграбили столицу Ойо, город Ойо-Иле. В 1893 году вконец ослабленное государство потеряло и номинальную независимость, подпав под протекторат Британской империи.
Здесь пора бы ставить точку, но... Хотя Ойо как государство давно не существует, род его "священных" царей не прекратился. Нынешний алафин, престарелый Ламиди Адейеми, живет и здравствует в Нигерии. Его молодые и красивые жены вовсю селфятся и пользуются услугами европейских домов моды. Никуда не делись и тайные союзы Эгунгун и Огбони. Так что, история Ойо продолжается. В определенном смысле слова.
читать дальшеКак вы помните, йоруба создали ряд городов-государств. Наиболее почитаемым из них был Иле-Ифе. А самым могущественным — Ойо. Вопрос, когда он возник, вызывает большие споры. Нигерийским ученым хочется, чтобы могущественная империя, основанная их предками, имела как можно более древнюю историю. Европейские и американские исследователи, понятное дело, более спокойны в выводах. Отсюда разброс предполагаемой вехи основания Ойо в четыре века — от рубежа X-XI веков до XIV столетия. Проблему осложняет полное отсутствие письменных памятников. Правда, существует устойчивое устное предание, в котором даже поименно перечислены все правители. Открывает этот список младший сын (или внук) уже известного нам божества Одудувы, основателя Ифе. Звали его Ораньян. Предание утверждает, что он был самым искусным охотником на Земле. Однажды, во время охоты, Ораньян встретил громадного змея, и то ли принял его за добычу, то ли понял, что тот чего-то от него хочет — во всяком случае, змей быстро полз вперед, а Ораньян так же быстро шел за ним, пока не дошел до холма Аджака, далеко на севере от Ифе, на берегу Нигера. Здесь заканчивается зона тропических лесов и начинается саванна. Запомним это обстоятельство, оно важно для понимания, почему Ойо из маленького государства превратился в большую империю.
Достигнув холма, змей остановился и пролежал неподвижно целую неделю. Ораньян смекнул, что это "ж-ж-ж" неспроста, и основал здесь город, в котором и стал править.
Тут самое время остановиться и рассказать, что, собственно, представляли собой те самые образования, которые мы теперь называем "города-государства йоруба". Ядром такого образования был сильный, хорошо укрепленный, многотысячный город, основу могущества которого составляли война и торговля. Ему подчинялись более мелкие города, нередко завоеванные и платящие дань, а также многочисленные селения, тоже частенько прибранные к рукам в ходе набегов и захватов.
Большинство жителей любого города-государства йоруба составляли свободные жители — крестьяне, ремесленники, торговцы. Свобода их, правда, была очень относительной. Все сословия зависели не только (и не столько) от власти царя — алафина и (в гораздо большей степени) его наместников, вельмож, верховного жреца и прочих начальников, но и от тайных союзов.
Тайные мужские и женские союзы, играющие важную роль в жизни родового общества, известны не только в Африке, но только здесь они обладают абсолютной властью. В определенное время и в определенных обстоятельствах им в прямом смысле позволено все. Так, тайный мужской союз Эгунгун, главой которого был сам алафин Ойо, регулярно объявлял для своих молодых членов дни вседозволенности. А реальная власть в том же Ойо и других городах-государствах йоруба, таких, как Ибадан, Абеокута и проч., принадлежала не царям, а тайному союзу Огбони, в который входил весь высший государственный совет и высший совет жрецов. Рядовой общинник трепетал перед могуществом таких союзов и целиком зависел от их милости.
Тем не менее, "свободные" жители города-государства йоруба, конечно, были свободнее рабов. Рабами, как и везде в древнем мире, становились военнопленные и должники, а еще воры. Рабство у йоруба долгое время носило патриархальный характер и не знало таких крайностей, как в Древнем Риме или, в новое время, в Новом Свете. Но стоило появиться на горизонте сначала арабским купцам, а потом европейцам, и работорговля в городах йоруба приняла промышленный характер. Она послужила причиной новых войн и одной из причин возвышения Ойо.
Во главе города-государства стоял царь — алафин ("хозяин дворца" в переводе с языка йоруба) или оба ("хозяин", "господин"). Тут надо заметить, что в Тропической Африке не бывает светских правителей, все они — "священные" цари, объекты религиозного почитания и заложники бесчисленных табу. Например, алафин, за исключением немногих праздничных дней, мог выйти из дворца только ночью. Объяснялось это тем, что все подданные алафина обязаны, встретив своего царя, следовать за ним. Таким образом, если бы правитель покидал дворец днем, нормальное течение жизни оказалось бы невозможным. Табу регламентировали каждый шаг алафина — что есть, с кем и как говорить, и так далее, и тому подобное. Понятно, что в такой ситуации алафин превращался в декоративного правителя. Его почитали как воплощение магических сил, в первую очередь, силы плодородия. Реального участия в делах государства он, как правило, не принимал. Это за него делал государственный совет из семи высших сановников — ойо меси. Если же алафин проявлял неуместное рвение к власти и начинал сам принимать решения, идущие вразрез с мнением совета, ойо меси посылали ему пустую калебасу или яйцо попугая. Это означало, что люди устали от правления своего царя, и тому пора "уснуть". Безмолвное приглашение к самоубийству. Вот так просто. И действенно — за всю историю Ойо только один царь нарушил традицию и, вместо того, чтобы покончить с собой, покончил с советом. Звали этого удивительно свободомыслящего правителя Абиодун, и жил он уже в XVIII веке, когда Ойо уже давно вело торговлю с европейцами и в страну вовсю проникали иноземные веяния. Абиодун счастливо правил почти двадцать лет, предпочитая военным набегам мирную торговлю. И я сильно удивляюсь тому, что современный кинематограф снимает фильмы о Черной Пантере, но ничего не снимает о таких людях.
А вот предшественники Абиодуна безропотно уходили к предкам, получив злосчастное яйцо или пустую тыкву. В истории Ойо есть случай, когда башорун (глава государственного совета и, по совместительству, главнокомандующий) Гаха принудил покончить с собой только что провозглашенного алафина, не дав тому даже переступить порог дворца.
Однако, эти политические игрища относятся уже к позднему периоду истории Ойо, когда империя приходила в упадок. В период становления и расцвета империи алафины Ойо были достаточно активны. Им удавалось принимать эффективные решения и через посредников и наместников расширять свои владения.
Почти вся история Ойо — это история войн. Сначала набиравштому ему силу городу пришлось столкнутся с ближайшим соседом — государством Нупе. Нупейцы даже захватили Ойо и надолго подчинили себе, пока в середине XVII алафин Офинран не восстановил независимость своего государства. Его преемники подчинили себе практически все земли йоруба и двинулись дальше, к Гвинейскому заливу. Семь раз войска Ойо вторгались в Дагомею, не подчинили ее себе в 1730 году. Надо сказать, Дагомея была обширным и могущественным царством, ее армия к тому времени уже знала огнестрельное оружие, поставлявшееся дагомейским правителям португальцами. Но у дагомейцев не было силы, которая имелась в распоряжении армии Ойо. Помните, мы упоминали, что Ойо был основан в саванне. Через него проходили транссахарские торговые пути. И вот по этим путям купцы из мусульманских государств Африки привозили в Ойо... лошадей. Государства Тропической Африки лошадей не знали — их тяжело содержать и негде применять в условиях тропических лесов. А вот на просторах саванны лошади чувствовали себя хорошо. Есть корм, есть, где пастись. Правители Ойо и их советники быстро смекнули, на что способна конница в схватке с пешими армиями соседей.
К слову, вы представляете себе африканца на коне? Думаю, нет. Мы просто никогда такого не видели — ни в кино, ни на картинках в детских книжках. Мы видели другого африканца — в травяной юбочке, с кольцом в носу и копьем в руке. Так вот, армия Ойо рвет все шаблоны. Армия Ойо — это всадники в легких доспехах. Конница — основа военных успехов Ойо, уже не города-государства, а стремительно растущей империи.
Только приморский Бенин, вовсю торговавший с португальцами, смог привозными мушкетами и пушками остановить экспансию Ойо. Возможно, впрочем, что и Бенин со временем не устоял бы перед всадниками Ойо, но к этому времени империя начала клониться к закату. Серия переворотов, начавшихся в 1774 году, подорвала стабильность государства. При преемниках упомянутого мною Абиодуна Ойо начинает терять свои владения, пока в 1836 году войска халифата Сокото не захватили и не разграбили столицу Ойо, город Ойо-Иле. В 1893 году вконец ослабленное государство потеряло и номинальную независимость, подпав под протекторат Британской империи.
Здесь пора бы ставить точку, но... Хотя Ойо как государство давно не существует, род его "священных" царей не прекратился. Нынешний алафин, престарелый Ламиди Адейеми, живет и здравствует в Нигерии. Его молодые и красивые жены вовсю селфятся и пользуются услугами европейских домов моды. Никуда не делись и тайные союзы Эгунгун и Огбони. Так что, история Ойо продолжается. В определенном смысле слова.
@темы: "легенда и символ"
-
-
02.09.2019 в 16:37Блин, вот действительно, про это бы снимать, а не про ваканду и пантеру.
-
-
02.09.2019 в 16:51про это бы снимать, а не про ваканду и пантеру.
-
-
02.09.2019 в 17:06-
-
02.09.2019 в 17:34-
-
02.09.2019 в 18:46-
-
04.09.2019 в 15:35а какой фильм бы получился на широком экране) Тут же все есть, что нужно для хорошего исторического блокбастера.
Zayanphel,
для меня просто праздник слышать такие слова) Люблю историю, особенно "незамыленную".
Delen Jace,
понимаю)
-
-
04.09.2019 в 19:04-
-
05.09.2019 в 16:54Ну а что, и это тоже