Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
Теплая история в холодный день
Знакомцам Локи будет особенно интересно)
У Петра Великого
близких нету никого.
Только лошадь и змея —
вот и вся его семья.
(М. Вольперин)
Жила-была в Петербурге стеклянная ворона. Её как-то спьяну и на спор вырезал стеклорезом оконный мастер — и у него в кухонном окне до сих пор зияет пустота в виде вороны, через которую, впрочем, удобно стряхивать пепел в метельные ночи.
Ворона обитает высоко-высоко, в кораблике Адмиралтейства — объясняет воробьям: корабль — это обязательно «воронье гнездо», а какое же гнездо без вороны, пусть даже стеклянной, которую никто и никогда не замечает. В знакомых у неё, кроме воробьёв, Зайчик из Петропавловской крепости да Чижик-пыжик с Фонтанки. С чижиком они вместе пьют мутную воду из речки, от неё стеклянные перья у вороны тяжелеют и тускнеют.
читать дальше
![:)](http://static.diary.ru/picture/3.gif)
Знакомцам Локи будет особенно интересно)
27.10.2016 в 20:12
Пишет Rayo.:У Петра Великого
близких нету никого.
Только лошадь и змея —
вот и вся его семья.
(М. Вольперин)
Жила-была в Петербурге стеклянная ворона. Её как-то спьяну и на спор вырезал стеклорезом оконный мастер — и у него в кухонном окне до сих пор зияет пустота в виде вороны, через которую, впрочем, удобно стряхивать пепел в метельные ночи.
Ворона обитает высоко-высоко, в кораблике Адмиралтейства — объясняет воробьям: корабль — это обязательно «воронье гнездо», а какое же гнездо без вороны, пусть даже стеклянной, которую никто и никогда не замечает. В знакомых у неё, кроме воробьёв, Зайчик из Петропавловской крепости да Чижик-пыжик с Фонтанки. С чижиком они вместе пьют мутную воду из речки, от неё стеклянные перья у вороны тяжелеют и тускнеют.
читать дальше
Я в совершенном восторге от этого автора
"С творческой душой" - хорошо сказано!))
Бездвижный исполин, который всё равно дышит и живёт полной жизнью. В мелочах. В отдельных элементах и историях.
*Слушаю и представляю, подбрасывая хворост в костер. Я нахожусь на ледяной планете, но не чувствую этого.
Давно не чувствую тепло и холод - в том тесном мире, который меня окружает, температура всегда одинакова.
Огонь нужен не для того, чтобы согреться - это условный сигнал. Появляется пламя - приходит друг. Нужно
сделать усилие, чтобы разжечь костер. Каждая оставшаяся живая клетка сопротивляется мысли об огне, но
иначе он не придет. Его не провести лазерными иллюзиями, ему нужен живой огонь. Поэтому я беру
меч и ударяю по мерзлому валуну. Ворох искр сыплется на сухой хворост, припасенный дозорными мятежников (где они
умудрились собрать столько в этой снежной пустыне?). Хворост трещит как сотни петард в день рождения Императора. Ветер рвет пламя на куски,
разносит по округе золотые и алые лоскуты, и сама ночь становится золотой и алой. Костер на замерзшей планете с горячим именем.
Лед и пламя - метафора, ставшая банальной, но не переставшая быть точной.*