На поле боя

воскресенье, 17 августа 2014

10:13

Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?

Еще подборка мини от fandom Loki 2014. Есть над чем посмеяться, поплакать и просто неспешно почитать,
получая удовольствие

04.08.2014 в 23:17

Пишет fandom Loki 2014:

fandom Loki 2014: Мини, 2 левел (часть 3)

Название: Только друзья
Автор: fandom Loki 2014
Бета: fandom Loki 2014
Категория: джен
Размер: мини, 1304 слова
Персонажи: Локи, Один, Клинт «Тор» Бартон, Тор «Дарси» Одинсон
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, стеб
Краткое содержание: Эти двое всех могут поставить на уши. Эти двое всех убедят в чем угодно. Эти двое — настоящие братья. По духу.
Для голосования: #. fandom Loki 2014 — "Только друзья"

Название: Косточки
Автор: fandom Loki 2014
Бета: fandom Loki 2014
Размер: мини, 1523 слова
Пейринг/Персонажи: Тор, Локи, Тьялви, крестьяне
Категория: джен
Жанр: виньетка
Рейтинг: G + кинк (футфетиш)
Краткое содержание: Локи выбирает для Асгарда самое лучшее. То, чем хотел бы обладать сам
Для голосования: #. fandom Loki 2014 - "Косточки"

По Асгарду пару столетий назад гуляла шутка: сколько асов способна вместить колесница Тора? Ответ на неё несказанно раздражал огневолосого Локи: одного. Полуаса Тора Одинсона и полуаса Лофта. Последний из кожи вон лез, пытаясь задушить язвительные речи или перешутить их, но анекдот держался. Возможно, потому что придуман был — в кои-то веки! — не им, его касался и удивительно был точен. В колесницу Тора, влекомую двумя козлами, действительно помещался либо один добрый ас, либо не менее могучий Тор. А если Тор занимал своё законное место, то с ним рядом во время передвижения могли находиться либо стройная прекрасная дева, либо столь же стройный Локи. Особо злые языки непременно добавляли, что разница невелика. Около века начал Лофт начал замечать, что шуточка звучит всё реже, удвоил усилия, и спустя ещё полсотни лет асы, наконец, замолчали. Но теперь, раздражённо думал Локи, её непременно вспомнят, достанут из подвалов памяти и будут мусолить ещё лет триста!

Колесница Тора мерно катилась по снежным тучам, погромыхивая время от времени попадающими в неровности ободами колёс. Вверх взмывала холодная мелкая пыль, ощутимая даже сквозь прочную кожу волшебных сапог, покрывая ноги богов от лодыжек и выше неприятным, ощутимым инеистым слоем. Тору всё было нипочём, Локи же мысленно проклинал на языках трёх миров своё неудержимое желание увидеть Громовержца униженным. В том, что последнему прищемят его непомерно раздутое самолюбие, Локи не сомневался. Кое-что он знал об Утгарде.

Это желание — не упустить момент, стать свидетелем — было настолько острым, что заставило Лофта самого предложить себя в спутники Тору. За что сейчас приходилось платить: питаться отвратительным сухпайком из вяленой рыбы, терпеть бесконечные часы молчания или, того хуже, разговоров с Тором, трястись в повозке, будучи лишённым самых элементарных удобств. И когда Соль уже направила свой путь в Асгард, Локи не выдержал.

— Снижайся. Сейчас же, — как можно внушительней произнёс он. Тор удивлённо оглянулся. — Я не желаю ещё и ночь провести стоя! Никуда не убежит от тебя Утгард. А вот я…

Громовержец, которому тяготы были только в радость, обиженно насупился, но внял. Козлы замедлили бег и нырнули в облака.

Сегодня норны были на стороне Локи: несмотря на безлюдные места, в пределах окоёма оказался маленький скромный домик, лачужка кого-то из мидгардских смертных. Но даже подобие кровати и горячего обеда было сейчас куда желанней продолжения пути в ночной сырости. И Лофт решил не привередничать.

Явление Тора местным жителям было подобающе грозным и внушительным. Бог сошёл на землю, окутанный сетью молний, крестьяне всей семьёй повалились ему в ноги, прося пощады и милости. Тор вальяжно кивал, белозубо улыбаясь. Позади него Локи спрыгнул с колесницы и принялся распоряжаться о ночлеге, горячей воде и еде.

— Сжалься, Равновеликий, — проблеял белый от страха глава семейства. — Нет у нас сегодня ни крошки на ужин, хоть весь дом обыщи…

Лофт бросил испытующий взгляд. Нет, не врёт. Совсем захолустье, не то изгои, не то просто бедняки. Пожал плечами. Что же, не проблема — Тор любит проворачивать этот свой фокус.

— Не беда, добрые люди! — и впрямь оживился Громовержец. — Или мы не боги? Или мы не те, кто приходит в самый тяжёлый час, чтобы помочь? Распрягайте моих козлов, смело свежуйте их, готовьте мясо! Только помните: кости не троньте!

Завершив речь, Тор прошествовал в дом — так же уверенно, как входил по вечерам в свой чертог. Хозяин стряхнул оцепенение и начал распоряжаться. Хозяйка с девицей, — видимо, дочерью — поспешили следом за гостем, сын остался и вместе с отцом принялся за дело. Локи, на несколько секунд задержавшись на пороге, бросил на них взгляд. Мальчишка двигался быстро — очень быстро и очень легко для смертного. Даже слишком. Ас отвернулся и вошёл под гостеприимный кров.

В доме пахло прелой соломой, Тор сидел за некрупным столом и залихватски поглядывал на девку, хлопотавшую вокруг с матерью. «Началось. И плевать Громовержцу на то, что эти люди себя-то прокормить не могут — позарез нужно оставить ещё один рот». Локи скривился. Прошёлся по избёнке, изучил предоставленные им лавки. Вернулся было к Винг-Тору, но стоило послушать, как тот любезничал с молоденькой, отчаянно смущающейся крестьянкой, чтобы ноги сами вынесли обратно в сени. Ладно, пусть его. От родного отца ума не досталось — свой не вложишь…

В сенях обнаружилась крупная лохань, в которой курилась горячим паром вода, и от этого настроение Лофта, испорченное было длительной поездкой вообще и Тором в частности, поползло вверх. Приготовления к омовению были ещё в самом разгаре, но предчувствие хоть какого-то удовольствия согревало не хуже крепкого мёда.

Рядом с лоханью расторопничал юноша: таскал вёдра, скрывался за дверью, почти сразу появлялся вновь. Не суетился, нет — действовал сосредоточенно, целеустремлённо и с завидной быстротой. Локи выглянул во двор. Козлы уже были разделаны — на диво споро, голод с людьми чудеса творит, — а мальчишка вытягивал кипяток из крупной печи. Видимо, хозяева брались возвести баню, да так и не сподобились до сих пор. Вот, пригодилось.

Нет, ну какой шустрый…

— Прекрати мельтешить, — сказал Лофт юноше, усаживаясь на лавку. Усталые ноги возликовали. — В кипятке я всё равно мыться не стану. Пусть остынет. А ты пока займись.

Он демонстративно вытянул ступни в высоких, облачной влажной пылью покрытых сапогах.

Смертный, оробев, поставил ведро и боком приблизился. Помедлил, наконец опустилсся на колени, с опаской взялся за правый сапог обеими руками и неумело потянул.

Значит, не зря на отшибе живут, думал ас, прислонившись затылком к бревенчатой стене. Не учит хозяин дома сына другим прислуживать, даже собственному отцу. Ничего, Тору наверняка это только понравится. Он таких всегда любил — независимых, но послушных.

Шершавые тёплые ладони юноши, в которых угадывался ещё след изначального огня, принялись разматывать тканевые полосы. Прикосновения к коже были так приятны, что Локи чуть не застонал — вовремя спохватился: не дома. Не в Асгарде.

Как давно эти два понятия стали для него равноценны?

Мысль неприятно кольнула, и он скорей рефлекторно, чем со злым умыслом отпихнул босой ступнёй замершего у колен мальчишку. Тот так и сел на пол, недоумённо хлопая длинными белёсыми ресницами. Не возмутился и не испугался; почему — Локи понял только миг спустя и ухмыльнулся. Смертный, не иначе, готовил себя к поистине "божественным" запахам. Отсутствие оных поразило его больше ветвистых торовых молний. Удивительно, но подобные детали впечатляют куда сильней эффетных жестов.

Хорошее настроение вернулось, и Локи жестом, не лишённым некоторого кокетства, вновь вытянул вперёд лодыжку, указав ею в сторону корыта:

— Подтащи. И если вода остыла — продолжай.

Мальчишка вскинул взгляд, полный благоговения, Локи легко поймал его и некоторое время удерживал. Чем дальше, тем этот смертный нравился ему больше. Прискорбно… для смертного, конечно же. Неторопливо облизнувшись, ровно чтобы наметить двусмысленность, но не дать её обдумать, Локи потянул носом в сторону горницы. Запах козлятины был — для разнообразия — действительно приятен. Когда опустил глаза — обнаружил, что поняли его верно. Вода была приставлена почти вплотную, и сейчас мальчишка как раз купал в ней пальцы, проверяя. Удостоверившись, что высокий гость не обварится, зачерпнул влагу, позволил ей стечь и обеими руками бережно обхватил аса за лодыжку.

Локи снова закрыл глаза, блаженствуя. Одна из ладоней несмело скользнула ему под пятку, робко погладила, пальцы цепко легли под косточки, фиксируя стопу в воздухе. Горсть воды пролилась и скатилась обжигающими каплями по коже, смывая холод небесной пыли, освежая, разгоняя кровь в затекших от долгого пути в неудобной позе мускулах. Мыла здесь, конечно, не знали, а если и знали, то не добывали, но Лофт привык наслаждаться тем, что есть, а не тем, что могло бы быть. Юноша сам, без подсказки, принялся неумело разминать голень, ступню, перебирать пальцы, перемежая поглаживания водой, и прикосновения эти волнующе отзывались в Локи, заставляя попеременно напрягать и расслаблять мышцы.

Движения смертного становились всё уверенней и настойчивей, Локи приходилось стискивать зубы, чтобы сдержаться, не выказать удовольствие хотя бы вздохом. И всё равно, когда его нога, размятая, сладко ноющая, погрузилась в ласковую жидкость, тут же обнявшую и окутавшую, — не стерпел, коротко выдохнул, чувствуя, как дрожит всем телом. И хорошо, что Тор сейчас так увлечён девкой и предстоящим ужином. Даже его языка хватило бы на рождение новой шутки, ещё постыдней той, что про колесницу. Не поднимая век, вытянул перед собой вторую ногу. Восхитительное действо повторилось — ещё острее, ещё ярче, ещё ощутимей. Быстро учится мальчишка… Быстро.

Локи сидел, чувствуя, как пульсирует в груди огонь, особенно сильно отзываясь в нежившихся в слегка тёплой уже воде ногах, и гадал, что увидит, когда откроет глаза. Это был вопрос жизни и смерти — не его собственных, разумеется; его судьба, сплетённая ненавистными пряхами, ещё поджидала где-то в дымной дали Рагнарёка. Наконец решил, что сидеть так скучно, Тор уже к трапезе приступил — слышно, как чавкает, — и в любом случае пора что-то решать.

Приподнял ресницы. Юноша сидел у его ног, глядя снизу вверх, и в светлых глазах плескалось обожание. И от этого было так ликующе хорошо, что Лофт расслабился окончательно. Не уронив ни капли, поднял из воды ступню на уровень лица смертного; тот осторожно принял её, коснулся губами, а потом и вовсе прижался щекой к коже бога и замер так.

— Эй, Хведрунг! Мы тут без тебя скоро всё съедим!

Локи принял решение. Не из-за доставленного удовольствия. Просто теперь окончательно уверился: первое впечатление не было ошибочным. В этом мальчике и впрямь горела та самая искра, отголосок божественного пламени, которое из смертного делает нечто большее. Осторожно, но неумолимо Локи отнял конечность, и прежде чем вышагнуть из воды окончательно, вдруг наклонился к начавшему подниматься мидгардцу, сложившись почти пополам, и шепнул ему на ухо, едва слышно:

— А косточки-то — самое вкусное!

И подмигнул.

Когда Лофт вошёл в зал, где Тор жадно, похваляясь перед хозяином, а ещё больше — перед его дочкой, заглатывал козлиную ногу, он был абсолютно спокоен.

Что бы ни говорили насчёт его происхождения, он уже привык выбирать для Асгарда самое лучшее.

И выбрал.

Название: Мерзкий Логе
Автор: fandom Loki 2014
Бета: fandom Loki 2014
Размер: мини, 1422 слова
Пейринг/Персонажи: Фрикка, Вотан/Логе
Категория: гет, слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое cодержание: Тщеславие, страсть и ревность
Примечание/Предупреждения: по мотивам заявки
Для голосования: #. fandom Loki 2014 - "Мерзкий Логе"

Сватовство Вотана польстило самолюбию Фрикки, а то, с каким усердием верховный бог добивался её руки, предпочтя остаться без глаза, чем без жены, окончательно уверило в собственной неотразимости и счастливом будущем супружества. И первый месяц всё соответствовало ожиданиям: прочие боги были почтительны, Вотан предупредителен, как всякий влюблённый, и ложе часто сотрясалось от бурных ласк молодых, а за несдержанные стоны приходилось поутру краснеть перед не менее смущённой Фрейей. Фрикке даже казалось, сестра завидует сладости её ночей.

Но к концу месяца Вотан загрустил, и его любовный пыл угас.

Опечаленная Фрикка сидела на берегу, рассеянно следя за блестевшими на мелководье рыбёшками, и думала о супруге: чего не хватало Вотану? Неужели он успел пресытиться её юным, жарким телом?

Фрикка приспустила платье с упругих грудей: вроде по-прежнему хороши, и кожа гладкая, приятно пахнет молоком и мёдом. Волосы — точно шелк. Приподняв подол, Фрикка вошла в прогревшуюся к полудню воду и, дождавшись, когда та успокоится, посмотрела на своё отражение. И в таком «тусклом» зеркале Фрикка была дивно хороша: светлые кудри блестели, а кожа, казалось, излучала сияние.

«Чем недоволен Вотан?» — Фрикка повернулась так и эдак, по отражению её прелестного лица, уродливо искажая, заскользили рыбки, и она в раздражении пнула их ногой, взметнув фонтан брызг и ни одну не задев.

Это ещё больше разозлило, и Фрикка, нахмурившись, вышла на берег, где лежали её сандалии и небесно-голубой плащ, подёрнутый ажурной тенью ракитника.

Этой ночью Вотан не прикоснулся к Фрикке, прохрапев под боком до утра, и теперь её злило всё: и улыбка завтракавшей Фрейи, и уход Вотана на прогулку, даже вялое пение птиц и стрёкот насекомых.

«Что не так?» — топнула Фрикка и плюхнулась на плащ. От обиды и разочарования наворачивались слёзы: мало того, что Вотан не приласкал этой ночью, так ещё и собирался уйти со своим полубожком Логе в какое-то глупое путешествие.

«Куда вы пойдёте?» — изумилась известию Фрикка, а Вотан, беззаботно пожимая плечами, ответил: «Не знаю». Логе вставил: «Куда глаза глядят». Одно слово — мужчины! Ни капли ума, только развлечения. Где это видано — ходить куда глаза глядят? Зачем?

Сердито фыркнув, Фрикка вернулась к воде полюбоваться отражением: неужели надоела за месяц? Неужели Вотан пресытился? И не привязался? Не будет скучать по развлечениям на супружеском ложе в своих бесцельных скитаниях? Или того хуже, — Фрикка испуганно зажала ладонями рот, — Вотан будет делить ложе с другими женщинами? Этот его хитроглазый приятель наверняка соблазнил возможностью быть со многими женщинами вместо одной, как ещё объяснить, что ненасытный в любви Вотан вдруг согласился на воздержание?

И как этому воспрепятствовать? Как уговорить остаться рядом?

Может, потребовать от Вотана обещание верности? Фрикка нервно закусила палец: клятва — нет её прочнее и ненадёжнее. Сам Вотан, может, не придумал бы, как слово нарушить, но Логе… Ох, этот мерзкий Логе, свалился он на их несчастные головы: опять уведёт Вотана, и будет тот скитаться неизвестно где, вместо упрочнения своей власти над мирами.

«Я этого не допущу», — решительно выпрямилась Фрикка.

Распустив великолепные золотистые волосы по плечам, она многообещающе улыбнулась своему отражению и, обувшись, отряхнув и накинув плащ, отправилась по узкой тропинке в тисках ракитника к возвышавшемуся на холме жилищу богов, угнетавшему своей неподобающей скромностью.

«Это всё Логе, — сердилась Фрикка. — Из-за Логе Вотан попусту тратит время… Ходит непонятно где… Никак не справит дом».

Фрикка надеялась сделать из Вотана настоящего бога: могущественного, такого, чьё величие будет очевидно каждому живущему, и который сможет повелевать всеми. Увы, Вотан не торопился править миром, и следовало скорее его к этому подтолкнуть.

В спешке Фрикка споткнулась и упала, ушибив колени и расцарапав ладони. Брызнули слёзы, и почему-то казалось, что в этом тоже виноват Логе. Шмыгнув носом, Фрикка вытерла тыльной стороной ладони глаза и, поднявшись, оглядела себя: платье и руки были так грязны, что немыслимо показаться перед своими в таком ужасном виде.

— Будь ты проклят, Логе, — пробормотала Фрикка, ведь он и впрямь был виноват: из-за него спешила и не смотрела под ноги.

Она заторопилась к реке, собираясь отмыться, вычистить и высушить одежду. Сбоку раздался звонкий смех Логе. Фрикка остановилась.

Снова засмеявшись, Логе воскликнул:

— Щекотно!

Кто мог щекотать вредного божка? Позабыв о грязи, Фрикка вся вытянулась и приподнялась на цыпочках, пытаясь разглядеть за нежной зеленью ракитника соседнюю тропу.

— Щекотно же! — ближе послышался смех Логе.

Забыв о приличиях, Фрикка опустилась на колени и, немного проползя вперёд, заглянула на соседнюю дорожку: Логе сидел на валуне и с улыбкой смотрел вверх, за его спиной сидел Вотан и, обхватив за талию, целовал в шею.

Внутри всё замерло и оборвалось. Фрикка закрыла глаза, надеясь, что ужасное видение исчезнет, но когда осмелилась посмотреть, алая рубашка была спущена с острого плеча Логе, и Вотан, довольно жмурясь, целовал его, что-то поминутно бормоча.

— Щекотно же! — Логе выскользнул из объятий и попятился вниз. — И у тебя для этого есть жена, разве нет?

— Есть, — наступал Вотан, краснея от вожделения и, кажется, от злости. — Но от тебя я не отказался.

Расхохотавшись, Логе продолжал пятиться, уже почти поравнявшись с Фриккой.

— А если отказался я? — звонко спросил Логе.

Вотан прыгнул к нему, и Логе побежал к реке, Вотан — следом.

Глядя на опустевшую дорожку, Фрикка не могла пошевелиться, не хотела верить, что правильно поняла увиденное и услышанное.

Нет, это просто невозможно. Показалось, померещилось от полуденного зноя. Приснилось. Попятившись, Фрикка выбралась на свою тропу, поднялась на дрожащих ногах и несколько минут стояла.

— Что это я? — она рассеянно провела по волосам, выпутала несколько застрявших листьев и веточек. — Так, я хотела…

Потерев лоб, Фрикка медленно пошла к реке, чувствуя — туда нельзя, замедляя шаг, но продолжая идти.

Охи и стоны резанули слух. Зажмурившись, Фрикка сделала ещё несколько шагов и открыла глаза.

Так же, как её, Вотан целовал выгнувшегося под ним Логе, сжимал огненно-рыжие космы вместо её золотистых. Весь этот невыразимый ужас заволокло слезами, спрятало за их мутной пеленой. Фрикка попятилась, острые ветки кольнули её меж лопаток, и она, шумно вдохнув, бросилась наверх. Снова упала, но не ощутила боли, бежала, наткнулась на кого-то.

— Фрикка, что с тобой? — Фрейя тоже была за пеленой слёз, хватала за руки.

Вырвавшись, Фрикка побежала прочь, утирая слёзы, натыкаясь на стены и кусты.

— Фрикка?!

— Не ходи за мной, не ходи! — истошно воскликнула Фрикка и, выбежав на дорогу, подхватила подол, помчалась изо всех сил.

Бежала бесконечно долго, задыхаясь, падая и поднимаясь, проклиная Логе:

— Мерзкий, мерзкий, отвратительный, гадкий!

Фрикка не знала слов, достойных этого мерзавца и обманщика, но верила, что когда-нибудь Логе поплатится за отнятую любовь Вотана.

«Так вот почему Вотан долго не женился, — догадалась Фрикка и пробовала выбросить это из головы. — Вот почему Вотан не боится одиночества в путешествиях».

Обессилев, Фрикка, наконец, остановилась. С трудом отдышавшись, огляделась по сторонам: дубовый лес.

— Фрикка! Фрикка, ты где?! — кричала Фрейя.

Её Фрикка совсем не хотела видеть и поковыляла дальше, выискивая, где бы спрятаться.

У корней одного из дубов темнело отверстие, Фрикка подбежала туда и заглянула: довольно просторное дупло, хоть вход и узкий. Но здесь никто не помешает выплакаться и успокоиться!

Фрикка пролезла внутрь.

— Фрикка, Фрикка! — кричала поблизости Фрейя, а Фрикка вспоминала, как гордилась своим замужеством, похвалялась пылкой страстью Вотана, как… верила в собственное непреодолимое очарование, и слёзы текли по щекам.

— Фрикка, ты где?! — Фрейя прошла мимо.

Гулкий стук дятла заглушил шелест её шагов. Фрикка осела в своём убежище и, зажав рот ладонями, разрыдалась.

Она плакала точно дитя, шумно, навзрыд, боясь выдать себя стенаниями и надеясь быть обнаруженной и утешенной. Но никто не пришёл.

Наплакавшись, Фрикка не знала, что теперь делать, как удержать Вотана, признаваться ли в увиденном, а тьма надвигавшейся ночи постепенно обволокла всё.

Лес переполняли звуки, и Фрикка никак не могла уснуть.

Вдруг послышались шаги.

— Так что ты задумал, Фазольт?

— Что? — раскатисто засмеялся мужчина, и сухо затрещали ветки. — Присядем-ка, глотнём вина, и я всё тебе расскажу, братец.

Фрикка боялась шелохнуться.

Что-то заскрипело. Зашуршало. Хлопнуло.

— Вот что я задумал, Фафнер: надо построить дворец.

— Дворец?

— Да, да такой, чтобы не было ему равного, чтобы стоял он на высоком утёсе и блестел золотом, возвещая о нашем величии всякому, кто его видит.

— Но зачем?

— Как «зачем»? Фафнер, неужели ты не понимаешь, что такой дворец будет притягивать славных мужей, они захотят служить нам, его владельцам, и мы с тобой возвысимся.

— Фазольт, сдаётся мне, дворца мало: мы же не боги.

Фазольт хмыкнул:

— Послушай, братец…

И он пустился расписывать, как с этого величественного дворца начнётся их славное царствование. Фафнер возражал, Фазольт убеждал… Немного успокоившись, Фрикка стала прислушиваться, невольно сожалея, что не Фазольт достался ей в мужья: уж больно совпадали их устремления. К тому же, задумка неизвестного мужчины казалась верной: удивительный дворец любого возвысит, а уж бога…

Только бы Вотан захотел величия вместо ласк мерзкого Логе!

К утру братья, изрядно напившись, уснули. Воздух звенел от храпа, Фрикка осторожно выглянула из дупла: фу, великаны. Она прокралась мимо них и побрела к своему непростительно скромному жилищу, покусывая палец и придумывая, как объяснить своё исчезновение — и как убедить Вотана, что ему нужны не путешествия с Логе, а золотой дворец на вершине горы, чтобы каждый уверился в непревзойдённом величии богов.