Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
Из старых запасов. Эту вещь я сочинила для литературного конкурса, который проводил официальный российский фан-клуб Тома Хиддлстона летом 2012 года. Тогда у меня еще было желание в конкурсах участвовать. Там было три задания, думаю, вот это как раз неплохо получилось. Я его слегка подчистила и размещаю здесь. Пусть будет. Поскольку это конкурсный рассказ, шапкой не снабжаю. Кто меня читает, и так догадается сразу, что это джен, Н-цы нет и речь о Локи. 
В горах всегда тянет заглянуть в пропасть, даже если отчаянно боишься высоты. Болезненное (тем болезненнее, чем больше ощущаешь его сладость) чувство иглой пронзает тело, заставляя пододвинуться ближе к краю. Еще ближе… Еще… Разум говорит: «Остановись!» Но искушение сильнее. Так хочется заглянуть за край! Голова кружится, разум уже вовсю кричит: «Хватит!», а ноги, шаркая, сантиметр за сантиметром, подносят тело к границе, за которой нет возврата. Самоубийство? Полноте! Еще пять минут назад человек ни о чем таком не помышлял. Он был доволен жизнью, думал о приятном и болтал о пустяках. Но такова природа бездны…
читать дальшеI
Он был весь ликование. Простор, неохватимый умом, сияющий, словно крылья архангела, триумфальный, как въезд победителя в поверженный город, открывался ему, и он царил в этой безмерности, высоко взмывая над землей, которая казалась такой ничтожной. Годы напрасных надежд, похороненных ожиданий, разъедающее чувство монотонности, – все исчезло, прахом рассыпалось перед этой слепящей невесомой ширью. Он мчался в ней и захлебывался смехом. Вот она, единственная истинная цель и единственно достойная награда! Он гнал вперед легконогих воздушных коней, испытывая неодолимое желание издать боевой индейский клич. Что-то типа: «И-хиии-уу!».
– Привет!– он счастливо помахал рукой приближавшемуся из полутьмы знакомому силуэту. Странно и смешно было вспоминать о прежнем недоверии. Как можно не доверять Локи? Это же друг! Настоящий друг – не тот, с кем выпиваешь по субботам в ближайшем баре, или обсуждаешь футбольный матч, или едешь на рыбалку. Настоящий друг способен обнажить природу вещей, так что ты уже не нуждаешься в собственном взгляде на мир. Его взгляды куда вернее и обоснованнее. Да, Эрик Селвиг, тебе повезло, ты нашел друга, способного промчать тебя по неведомым просторам на воздушных конях мысли, открыть такое, от чего голова кружится!
– Тессеракт больше, чем знание! – небритое лицо Селвига сияло счастьем. – Это – суть! Он показал мне новый мир!
Локи сдержанно улыбнулся. Сейчас, после разговора с вождем читаури, он был мало расположен выслушивать излияния захваченного открытиями ученого. Но ловкий ум подсказывал, что любезность в обращении с подчиненными оказывается полезнее страха. Особенно, если подчиненные видят, что за любезностью стоит железная воля. И особенно, если, кроме как любезностью, ты ничем другим им не платишь. К тому же Селвиг может еще пригодиться. Если тессеракт отойдет к читаури (чего никак не избежать), с чем останется новый повелитель Земли? С клятвами, которым нельзя верить? Двусмысленными обещаниями того, кто владычит над владыкой смерти? По тонким губам скользнула чуть заметная насмешливая улыбка. Нет, Локи разучился доверять. Доверие – признак вырождения ума. Он попридержит Селвига, во вселенной есть и другие источники могущества, помимо Космического Куба. И потом, это просто забавно – потолковать с маленьким человеком, воображающим, что он держит на ладони большой мир. Куда забавнее, чем вспоминать об угрозах скелетоподобного читаурианского вождя.
II
– Так что же именно, доктор, показал вам тессеракт?
Локи полуприкрыл глаза и сомкнул длинные тонкие пальцы, будто готовясь принять исповедь. Впервые с момента их встречи Селвиг имел возможность разглядеть его. Он поймал себя на мысли, что во всем облике Локи – гибком, но могучем теле, вьющихся черных волосах, мистически сияющих, почти бестелесных и в то же время сильных руках, – живет змеевидность. Она столь явно бросалась в глаза, что изображения змей на золотых наплечниках его экзотического одеяния казались излишними, как если бы взрослую книгу снабдили детскими картинками. Наверное, так выглядел искуситель у древа познания добра и зла.
– Тессеракт… – доктор развел руками. – Вам будет скучно это обилие научных терминов! Но Космический Куб заключает в себе столько ответов на вопросы о происхождении и природе материи, что…
– Пожалуйста, не надо! – Селвиг невольно вздрогнул. Он хорошо запомнил интонацию угрожающей просьбы, обращенной к шефу ЩИТа, когда пришелец из других миров внезапно возник в лаборатории.
– Перестаньте прятаться! – Локи открыл глаза и в упор взглянул на собеседника. Под этим взглядом Эрику Селвигу стало не по себе. Он проникал во все подземелья души, во все ее сифонные каналы, до дна вычерпывая грязевые колодцы помыслов. – Не материя вас интересует, вам все равно, что исследовать, – квазар или квант, так же, как безразлично, кто воспользуется результатом.
– Нет, нет! – запротестовал Селвиг. – Я…
– О, конечно, когда этот результат снесет половину планеты, вы будете уверять, что ничего не знали, или с готовностью примете подобные уверения от других. Но в глубине души вы ведь считаете себя личностью, а не просто биологическим материалом? А трагедия личности, – Локи наклонился вперед, приблизив к ученому свое лицо безумного ребенка, – трагедия личности в том, что она всегда ведает, что творит. И ей не укрыться за занавесочкой публичных извинений и оправданий. Каяться можно лишь в невольных грехах, совершенных по молодости, глупости, незнанию. А грехи вольные принимайте так же осознанно, как совершали. И перестаньте врать самому себе!
Селвиг растерянно и как-то заискивающе хихикнул.
– Извините, – учтиво улыбнулся Локи. – Я перебил вас, простите мою бестактность. И… продолжайте.
– Что же говорить, вы и сами все знаете, – пробормотал сбитый с толку Селвиг.
– А вы не мне говорите, – неожиданно просто и весело сказал Локи, снова откидываясь на спинку кресла. – Даже на суде или на исповеди мы признаемся только самим себе, остальные не в счет. Но себе врать нельзя, запомните это!
– Простите, не хочу вас задеть, – осторожно начал Селвиг, – но… мои предки называли вас, – он помолчал, подбирая слово, – богом… озорства, лукавства… и вдруг вы…
– Заявляю себя врагом обмана? – рассмеялся Локи. – Парадоксально, не правда ли?
Селвиг поспешил рассмеяться ему в тон.
– Нет, доктор Селвиг, я говорю только о самообмане, – лицо Локи уже было вполне серьезно, в глазах не отражалось даже искринки смеха. Несчастный раб не успевал за этими мгновенными переходами, чем доставлял откровенное наслаждение своему хозяину.
– Самообман, – продолжал Локи, неотрывно глядя на Селвига, – первый и, возможно, единственный признак слабости. А вас ведь привлекает сила, не так ли? Мечта о силе – маяк в бессонной ночи, опора среди ежедневных мелких унижений, сладкая греза сознания, пораженного бледной немочью вашей так называемой человеческой жизни. Мальчик мечтает одолеть верзилу из соседнего дома, подчиненный – врезать своему боссу, солдат – заставить командира чистить ему сапоги. Вы все бредите силой, которой у вас нет, и ежечасно продаетесь слабости. Вот вы, доктор, сколько блестящих надежд, смелых замыслов, оригинальных проектов вы погребли в себе? Ваша душа давно стала кладбищем. Где-то побоялись отказа, где-то – насмешек, кого-то не захотели обидеть, и уж не будем говорить о том, сколько раз обижались сами. Ничто не обнажает слабость так, как обида. Я прав? – Локи требовательно взглянул на побледневшего, поникшего ученого.
Селвиг провел рукой по горлу, словно ему не хватало воздуха.
– Трудно дышать? – участливо и тревожно осведомился Локи. Никто бы не поверил, что в этих чуть грустных и бесконечно отзывчивых глазах ангела может спрятаться хоть единая частица льда. – Здесь нехороший воздух, подземелье все же… Сейчас… – он коротко и сильно взмахнул рукой, и в комнате повеяло холодным, свежим ветром. – Пейте ветер, доктор, он придаст вам сил!
– Благодарю, – охрипшим голосом произнес Селвиг. Освеженный северным ветром воздух врывался в легкие, но доктору казалось, что он глотает удушливый, жаркий туман. Голова кружилась, сердце клокотало в груди. Ему чудилось, что он оказался у края пропасти. И пропасть манила к себе, готовая принять, утешить, показать тайны, неведомые другим.
– Я как в тумане сейчас, – тихо проговорил Селвиг.
– Нет, – Локи опять рассмеялся легко и просто. – Вы на пути к прозрению. Познать себя – значит изведать настоящую силу, даже если познаешь не самое лучшее. Ну-ка, скажите, работая с тессерактом, вы ощущали, будто летите во весь опор на конях и при том высоко над землей?
– Да, – с чувством признался Селвиг.
– А прежде, когда вы совершали свои маленькие открытия, случалось нечто подобное?
– Нет, – медленно произнес Селвиг, добросовестно стараясь быть честным. – Была радость, профессиональная гордость, было …чувство довольства собой …торжество над оппонентами… Но такого я еще не испытывал.
– Сказать, почему?
– Постойте! – Селвиг сделал умоляющий жест. – Позвольте мне самому ответить.
Локи приглашающе развел руками.
– Тессеракт… Да, признаться, я был очень будничным человеком. Многого боялся и… многого хотел и… быстро сдался. А с Тессерактом я почувствовал себя словно воин на поле боя. И я хочу выиграть этот бой.
– Браво, доктор! – глаза Локи вспыхнули таким торжеством, будто он только что создал нового человека и любуется совершенством своего творения. – Вы достойны работать с тессерактом!
От этих слов и взгляда Селвиг буквально расцвел.
– Беседовать с вами – подлинное наслаждение, но время не ждет, – Локи поднялся. – У нас еще будет возможность продолжить наш разговор. И – договорились? – себе не врать!
III
Селвиг работал как одержимый. Почти не спал, не притрагивался к еде. Казалось, ему впрямь передалась сила таинственного куба и поддерживала тело, которое в других обстоятельствах давно бы не выдержало. Селвиг не заботился более ни о чем, кроме одного – завершить свой труд. Он словно летел со скалы, уносимый порывом северного ветра. В глубине души он понимал, что это – верная гибель, но шел навстречу ей с восторгом. Так, наверное, когда-то берсерки выходили на бой. Лишь однажды загнанный в подполье разум вырвался из своей темницы и заставил его подстраховать тессеракт через не менее удивительное копье. А может быть, дело было не в доводах его собственного разума, а в словах Локи: «Личность всегда ведает, что творит». Возможно, без них Селвиг не придумал бы способ закрывать портал. И Земля перешла бы во власть Локи. Но – дверь открывается с двух сторон – и софизм черноволосого демона сработал не так, как тот ожидал.
Это был последний проблеск в урагане, подхватившем Селвига. Больше он уже ничего не замечал вокруг, несся вперед в нечеловеческом, диком упоении, пока резкий удар не вышиб его из седла и погрузил во тьму…
IV
Сейчас он старался не вспоминать то, что увидел, когда пришел в себя на вершине Старк Тауэр. Горящий город, паника на улицах, пикирующие с неба монстры – полет в лазурном просторе обернулся хаосом, триумф его работы с тессерактом – триумфом смерти.
Стоя в отдалении, Селвиг наблюдал за тем, как Капитан Америка, Тони Старк, Хоукай, доктор Беннер и Наталья Романова передали громовержцу Тору тессеракт и скованного Локи. Подойти у него не хватало духу. Уйти тоже. Доктор уже знал, что в Асгарде Локи ждет суд. «Он ответит», – сказал Фьюри. Один за всех. Другие ни при чем. «Вы не виноваты, – успокаивала доктора Романова. – Вы не знали». Но он-то – «договорились? – себе не врать!» – не мог так просто уйти от собственной вины, от ноющей пустоты в душе, от вопросов, оставшихся без ответа. Ему вспомнились строки поэта, столь любимого в молодости:
Змею полей людская мощь могла
Смирить искусной ворожбою,
Но та змея, что сердце обвила,
Нам навсегда дана судьбою.
Вовек ее никто не заклянет,
Ни мудрость, ни лады псалтири,
И суждено до смерти этот гнет
Душе терпеть в подлунном мире…*
Кто мог знать, что эти слова окажутся для него пророческими?
Селвиг поднял глаза и вдруг, к ужасу своему, встретился с непостижимыми, как бездна, пугающими его глазами. Локи, уводимый Тором, обернулся и адресовал Селвигу прощальный взгляд. Насмешливый и торжествующий. Доктор явственно услышал: «Тессеракт – не единственная сила во вселенной. Есть то, что намного выше. Если я останусь в вашем мире как ИДЕЯ, что останется вам?»
Доктор пошевелил побелевшими губами. Харизматичный демон – боже, какая приманка для ума! Пропасть всегда притягивает. Селвиг не мог не признать, что чувство полета над бездной, пережитое им, было весьма неординарно. Хотелось бы об этом забыть. Хотелось бы притвориться, что забыл. Это было бы так полезно для здоровья души. Но – «договорились?»! Простяга Эрик, ты не знал, что обещание не врать себе тоже может стать договором с дьяволом.
* Дж.Г.Байрон
В горах всегда тянет заглянуть в пропасть, даже если отчаянно боишься высоты. Болезненное (тем болезненнее, чем больше ощущаешь его сладость) чувство иглой пронзает тело, заставляя пододвинуться ближе к краю. Еще ближе… Еще… Разум говорит: «Остановись!» Но искушение сильнее. Так хочется заглянуть за край! Голова кружится, разум уже вовсю кричит: «Хватит!», а ноги, шаркая, сантиметр за сантиметром, подносят тело к границе, за которой нет возврата. Самоубийство? Полноте! Еще пять минут назад человек ни о чем таком не помышлял. Он был доволен жизнью, думал о приятном и болтал о пустяках. Но такова природа бездны…
читать дальшеI
Он был весь ликование. Простор, неохватимый умом, сияющий, словно крылья архангела, триумфальный, как въезд победителя в поверженный город, открывался ему, и он царил в этой безмерности, высоко взмывая над землей, которая казалась такой ничтожной. Годы напрасных надежд, похороненных ожиданий, разъедающее чувство монотонности, – все исчезло, прахом рассыпалось перед этой слепящей невесомой ширью. Он мчался в ней и захлебывался смехом. Вот она, единственная истинная цель и единственно достойная награда! Он гнал вперед легконогих воздушных коней, испытывая неодолимое желание издать боевой индейский клич. Что-то типа: «И-хиии-уу!».
– Привет!– он счастливо помахал рукой приближавшемуся из полутьмы знакомому силуэту. Странно и смешно было вспоминать о прежнем недоверии. Как можно не доверять Локи? Это же друг! Настоящий друг – не тот, с кем выпиваешь по субботам в ближайшем баре, или обсуждаешь футбольный матч, или едешь на рыбалку. Настоящий друг способен обнажить природу вещей, так что ты уже не нуждаешься в собственном взгляде на мир. Его взгляды куда вернее и обоснованнее. Да, Эрик Селвиг, тебе повезло, ты нашел друга, способного промчать тебя по неведомым просторам на воздушных конях мысли, открыть такое, от чего голова кружится!
– Тессеракт больше, чем знание! – небритое лицо Селвига сияло счастьем. – Это – суть! Он показал мне новый мир!
Локи сдержанно улыбнулся. Сейчас, после разговора с вождем читаури, он был мало расположен выслушивать излияния захваченного открытиями ученого. Но ловкий ум подсказывал, что любезность в обращении с подчиненными оказывается полезнее страха. Особенно, если подчиненные видят, что за любезностью стоит железная воля. И особенно, если, кроме как любезностью, ты ничем другим им не платишь. К тому же Селвиг может еще пригодиться. Если тессеракт отойдет к читаури (чего никак не избежать), с чем останется новый повелитель Земли? С клятвами, которым нельзя верить? Двусмысленными обещаниями того, кто владычит над владыкой смерти? По тонким губам скользнула чуть заметная насмешливая улыбка. Нет, Локи разучился доверять. Доверие – признак вырождения ума. Он попридержит Селвига, во вселенной есть и другие источники могущества, помимо Космического Куба. И потом, это просто забавно – потолковать с маленьким человеком, воображающим, что он держит на ладони большой мир. Куда забавнее, чем вспоминать об угрозах скелетоподобного читаурианского вождя.
II
– Так что же именно, доктор, показал вам тессеракт?
Локи полуприкрыл глаза и сомкнул длинные тонкие пальцы, будто готовясь принять исповедь. Впервые с момента их встречи Селвиг имел возможность разглядеть его. Он поймал себя на мысли, что во всем облике Локи – гибком, но могучем теле, вьющихся черных волосах, мистически сияющих, почти бестелесных и в то же время сильных руках, – живет змеевидность. Она столь явно бросалась в глаза, что изображения змей на золотых наплечниках его экзотического одеяния казались излишними, как если бы взрослую книгу снабдили детскими картинками. Наверное, так выглядел искуситель у древа познания добра и зла.
– Тессеракт… – доктор развел руками. – Вам будет скучно это обилие научных терминов! Но Космический Куб заключает в себе столько ответов на вопросы о происхождении и природе материи, что…
– Пожалуйста, не надо! – Селвиг невольно вздрогнул. Он хорошо запомнил интонацию угрожающей просьбы, обращенной к шефу ЩИТа, когда пришелец из других миров внезапно возник в лаборатории.
– Перестаньте прятаться! – Локи открыл глаза и в упор взглянул на собеседника. Под этим взглядом Эрику Селвигу стало не по себе. Он проникал во все подземелья души, во все ее сифонные каналы, до дна вычерпывая грязевые колодцы помыслов. – Не материя вас интересует, вам все равно, что исследовать, – квазар или квант, так же, как безразлично, кто воспользуется результатом.
– Нет, нет! – запротестовал Селвиг. – Я…
– О, конечно, когда этот результат снесет половину планеты, вы будете уверять, что ничего не знали, или с готовностью примете подобные уверения от других. Но в глубине души вы ведь считаете себя личностью, а не просто биологическим материалом? А трагедия личности, – Локи наклонился вперед, приблизив к ученому свое лицо безумного ребенка, – трагедия личности в том, что она всегда ведает, что творит. И ей не укрыться за занавесочкой публичных извинений и оправданий. Каяться можно лишь в невольных грехах, совершенных по молодости, глупости, незнанию. А грехи вольные принимайте так же осознанно, как совершали. И перестаньте врать самому себе!
Селвиг растерянно и как-то заискивающе хихикнул.
– Извините, – учтиво улыбнулся Локи. – Я перебил вас, простите мою бестактность. И… продолжайте.
– Что же говорить, вы и сами все знаете, – пробормотал сбитый с толку Селвиг.
– А вы не мне говорите, – неожиданно просто и весело сказал Локи, снова откидываясь на спинку кресла. – Даже на суде или на исповеди мы признаемся только самим себе, остальные не в счет. Но себе врать нельзя, запомните это!
– Простите, не хочу вас задеть, – осторожно начал Селвиг, – но… мои предки называли вас, – он помолчал, подбирая слово, – богом… озорства, лукавства… и вдруг вы…
– Заявляю себя врагом обмана? – рассмеялся Локи. – Парадоксально, не правда ли?
Селвиг поспешил рассмеяться ему в тон.
– Нет, доктор Селвиг, я говорю только о самообмане, – лицо Локи уже было вполне серьезно, в глазах не отражалось даже искринки смеха. Несчастный раб не успевал за этими мгновенными переходами, чем доставлял откровенное наслаждение своему хозяину.
– Самообман, – продолжал Локи, неотрывно глядя на Селвига, – первый и, возможно, единственный признак слабости. А вас ведь привлекает сила, не так ли? Мечта о силе – маяк в бессонной ночи, опора среди ежедневных мелких унижений, сладкая греза сознания, пораженного бледной немочью вашей так называемой человеческой жизни. Мальчик мечтает одолеть верзилу из соседнего дома, подчиненный – врезать своему боссу, солдат – заставить командира чистить ему сапоги. Вы все бредите силой, которой у вас нет, и ежечасно продаетесь слабости. Вот вы, доктор, сколько блестящих надежд, смелых замыслов, оригинальных проектов вы погребли в себе? Ваша душа давно стала кладбищем. Где-то побоялись отказа, где-то – насмешек, кого-то не захотели обидеть, и уж не будем говорить о том, сколько раз обижались сами. Ничто не обнажает слабость так, как обида. Я прав? – Локи требовательно взглянул на побледневшего, поникшего ученого.
Селвиг провел рукой по горлу, словно ему не хватало воздуха.
– Трудно дышать? – участливо и тревожно осведомился Локи. Никто бы не поверил, что в этих чуть грустных и бесконечно отзывчивых глазах ангела может спрятаться хоть единая частица льда. – Здесь нехороший воздух, подземелье все же… Сейчас… – он коротко и сильно взмахнул рукой, и в комнате повеяло холодным, свежим ветром. – Пейте ветер, доктор, он придаст вам сил!
– Благодарю, – охрипшим голосом произнес Селвиг. Освеженный северным ветром воздух врывался в легкие, но доктору казалось, что он глотает удушливый, жаркий туман. Голова кружилась, сердце клокотало в груди. Ему чудилось, что он оказался у края пропасти. И пропасть манила к себе, готовая принять, утешить, показать тайны, неведомые другим.
– Я как в тумане сейчас, – тихо проговорил Селвиг.
– Нет, – Локи опять рассмеялся легко и просто. – Вы на пути к прозрению. Познать себя – значит изведать настоящую силу, даже если познаешь не самое лучшее. Ну-ка, скажите, работая с тессерактом, вы ощущали, будто летите во весь опор на конях и при том высоко над землей?
– Да, – с чувством признался Селвиг.
– А прежде, когда вы совершали свои маленькие открытия, случалось нечто подобное?
– Нет, – медленно произнес Селвиг, добросовестно стараясь быть честным. – Была радость, профессиональная гордость, было …чувство довольства собой …торжество над оппонентами… Но такого я еще не испытывал.
– Сказать, почему?
– Постойте! – Селвиг сделал умоляющий жест. – Позвольте мне самому ответить.
Локи приглашающе развел руками.
– Тессеракт… Да, признаться, я был очень будничным человеком. Многого боялся и… многого хотел и… быстро сдался. А с Тессерактом я почувствовал себя словно воин на поле боя. И я хочу выиграть этот бой.
– Браво, доктор! – глаза Локи вспыхнули таким торжеством, будто он только что создал нового человека и любуется совершенством своего творения. – Вы достойны работать с тессерактом!
От этих слов и взгляда Селвиг буквально расцвел.
– Беседовать с вами – подлинное наслаждение, но время не ждет, – Локи поднялся. – У нас еще будет возможность продолжить наш разговор. И – договорились? – себе не врать!
III
Селвиг работал как одержимый. Почти не спал, не притрагивался к еде. Казалось, ему впрямь передалась сила таинственного куба и поддерживала тело, которое в других обстоятельствах давно бы не выдержало. Селвиг не заботился более ни о чем, кроме одного – завершить свой труд. Он словно летел со скалы, уносимый порывом северного ветра. В глубине души он понимал, что это – верная гибель, но шел навстречу ей с восторгом. Так, наверное, когда-то берсерки выходили на бой. Лишь однажды загнанный в подполье разум вырвался из своей темницы и заставил его подстраховать тессеракт через не менее удивительное копье. А может быть, дело было не в доводах его собственного разума, а в словах Локи: «Личность всегда ведает, что творит». Возможно, без них Селвиг не придумал бы способ закрывать портал. И Земля перешла бы во власть Локи. Но – дверь открывается с двух сторон – и софизм черноволосого демона сработал не так, как тот ожидал.
Это был последний проблеск в урагане, подхватившем Селвига. Больше он уже ничего не замечал вокруг, несся вперед в нечеловеческом, диком упоении, пока резкий удар не вышиб его из седла и погрузил во тьму…
IV
Сейчас он старался не вспоминать то, что увидел, когда пришел в себя на вершине Старк Тауэр. Горящий город, паника на улицах, пикирующие с неба монстры – полет в лазурном просторе обернулся хаосом, триумф его работы с тессерактом – триумфом смерти.
Стоя в отдалении, Селвиг наблюдал за тем, как Капитан Америка, Тони Старк, Хоукай, доктор Беннер и Наталья Романова передали громовержцу Тору тессеракт и скованного Локи. Подойти у него не хватало духу. Уйти тоже. Доктор уже знал, что в Асгарде Локи ждет суд. «Он ответит», – сказал Фьюри. Один за всех. Другие ни при чем. «Вы не виноваты, – успокаивала доктора Романова. – Вы не знали». Но он-то – «договорились? – себе не врать!» – не мог так просто уйти от собственной вины, от ноющей пустоты в душе, от вопросов, оставшихся без ответа. Ему вспомнились строки поэта, столь любимого в молодости:
Змею полей людская мощь могла
Смирить искусной ворожбою,
Но та змея, что сердце обвила,
Нам навсегда дана судьбою.
Вовек ее никто не заклянет,
Ни мудрость, ни лады псалтири,
И суждено до смерти этот гнет
Душе терпеть в подлунном мире…*
Кто мог знать, что эти слова окажутся для него пророческими?
Селвиг поднял глаза и вдруг, к ужасу своему, встретился с непостижимыми, как бездна, пугающими его глазами. Локи, уводимый Тором, обернулся и адресовал Селвигу прощальный взгляд. Насмешливый и торжествующий. Доктор явственно услышал: «Тессеракт – не единственная сила во вселенной. Есть то, что намного выше. Если я останусь в вашем мире как ИДЕЯ, что останется вам?»
Доктор пошевелил побелевшими губами. Харизматичный демон – боже, какая приманка для ума! Пропасть всегда притягивает. Селвиг не мог не признать, что чувство полета над бездной, пережитое им, было весьма неординарно. Хотелось бы об этом забыть. Хотелось бы притвориться, что забыл. Это было бы так полезно для здоровья души. Но – «договорились?»! Простяга Эрик, ты не знал, что обещание не врать себе тоже может стать договором с дьяволом.
* Дж.Г.Байрон
@темы: "Локи", "конкурс", "рассказцы"
-
-
24.04.2013 в 16:26Если Он пришел и остался в нашем мире как идея, нам не устоять перед искушением этой идеи. Да и надо ли, а, доктор Селвиг?
-
-
25.04.2013 в 10:06доктор Селвиг стар, и ему трудно понять некоторые вещи. Но, как и Бартон, он - единственный из землян, кто их пережил. Отделаться от этого он уже не сможет, ты права.
А, если серьезно, я хотела порассуждать о природе силы, любой, от физической до мистической. О силе идеи, о силе того, кто умеет эти идеи формулировать и бросать в поток жизни. И, знаешь, что оказалось? Оказалось, что, если бы я придумала какой-нибудь короткий, незамысловатый, но стремительный сюжет, без особых рассуждений, у меня были бы шансы победить на конкурсе!
-
-
25.04.2013 в 23:57Но у тебя Локи такой.... блин, даже слова подобрать сложно. Настоящий, что ли?
Я так и не поняла, ты выкладывала его на конкурс или нет?
-
-
26.04.2013 в 10:47Держи вот песню, послушай, как раз насчет того, что пипл хавает... (очень подходит к победам в такого рода конкурсах)
www.audiopoisk.com/track/4ij-i-ko1/mp3/a-ne-spe...
-
-
26.04.2013 в 17:19спасибо за отзыв.
-
-
26.04.2013 в 17:22нет, я ничего не знала про Лукьяненко, спасибо, что рассказала
-
-
26.04.2013 в 21:59-
-
27.04.2013 в 13:19А что была за история с Виктором? Его тоже отсеяли за три лишних знака? 0_0
Нет, там полный абсурд. С самого начала участникам конкурса было понятно, что он - реальный претендент на первое место. Его вещи действительно соответствовали понятию литература. Тем не менее, призы достались другим (по каким критериям, не знаю, я читала вещи абсолютного победителя - детский сад!). А Виктора "зарезали" - прикинь - по орфографии. Пункт был такой - наши вещи оценивали еще на правописание (не знаю, зачем, ведь абсолютно неграмотный участник мог отдать свой рассказ на проверку профессиональному корректору, и это все равно нельзя было бы проверить). Боле того, судья, который оценивал наше правописание, так и не дал внятного ответа, чем же он недоволен. Какие-то общие претензии. Словом, как кто-то (по-моему, сам Виктор) мягко сформулировал, это было субъективное решение.