Лето дробится в бесчисленных зеркалах, бьет по глазам отражениями в окнах домов, витринах кафе, стеклах автомобилей, водоворотах на поверхности каналов и бурунчиках горных рек, успокаивает взбудораженный взгляд черным тутовником в белых тазиках и косящим на тебя черным глазом майны. Лето рассыпается дробным воробьиным щебетом, будит от позднего сна хорошо поставленным голосом старьевщика — ему не до сна, он весь в поисках новых кондиционеров, которые каким-то чудом надо купить по цене ржавой гайки, — вопит полуночным загулявшим котом, пьяным от подогретого вина (еще пару недель назад оно было воздухом). Лето дразнит запахами тушеных баклажанов, клубничного варенья, домашней аджики, рисует улыбку на боках томных персиков, давит сок из небрежно брошенных в базарную тележку помидоров, распускается бордовыми мальвами, осыпается созревшей пастушьей сумкой, парит в неподвижной воздухе пухом степных одуванчиков. Лето вытягивается разморенной счастливой кошкой, ловит лапой мячик июньского солнца, смотрит, как загогулисто огибает прохожих на своем велосипеде "доставка еды", как громко смеется ошпаз рядом с раскаленным котлом, как мамы покупают детям мороженое, а те капризничают и хотят во-о-он то, розовое, с шоколадной крошкой. Лето ложится в ладони спелым арбузом, подаренным тебе щедрым продавцом — не урони! Неси, делись с теми, кто тебе дорог или с первыми встречными, неважно, главное — делись. Нашего лета так много, что хватит на всех.