Дни светлее, нежнее, прозрачнее. Черная с золотом парча — любимый наряд Декабря — сменился серо-голубым бархатом, и совсем, совсем близко чистое холодное сияние аквамаринов в эгрете последнего зимнего месяца. Скоро займет трон года герцог Февраль, и уйдет непроницаемый как сенот в Цибильчальтуне и острый как ритуальные ножи тольтеков мрак зимних ночей.
Снег уже уходит, а из-под него выбивается зеленая трава. Чудо-трава вечной молодости: уходит под снег свежая, выходит обратно еще свежее, ехидно сплевывая льдинки: "Не дождетесь!" Трава в наших краях сохнет и увядает от жары, а не от холода.
читать дальшеПочти через год после появления Валькирии в доме (да, у нас скоро юбилей) она, наконец, перестала скрываться и объявила свою истинную природу. Я и раньше подозревала, что эта улыбчивая любительница одеялок, веревочек и "почешите мне за ушком" — оборотень, но теперь последние сомнения исчезли. Такое раздвоение личности надо продавать психиатрам за деньги. Днем это — степенная и благопристойная Элиф (как звали ее прежние хозяйки). Она почти все время спит, грациозно потягивается, когда проснется, соблюдает порядоки вообще ангел. Ночью у ангела отрастают зубы и когти, крылья приобретают боевой окрас, глаза начинают блестеть, и Валькирия вылетает за дверь с такой силой и скоростью, что, если б в подъезде росли дубы, их клонило бы к земле. Вскоре после этого начинают вопить йольские коты и слышится вой собак из Дикой охоты. Через некоторое время я обнаруживаю Валькирию снова в подъезде, со сложенными крыльями и таким задумчивым видом, будто она только что Сигурда встретила. Потом приходит в себя, влетает в дом, зарывается в одеяла, и вот уже передо мной снова восточная женщина с видом оскорбленного достоинства: какая-такая улица, какой-такой подъезд, какие-такие йольские коты, за кого вы меня принимаете?
Из-за полетов Валькирии я не высыпаюсь, но все же продолжаю писать очерк о Фредди Меркьюри. Пока я всего лишь на середине и не знаю, когда уже, но когда-нибудь — точно. А еще ночью, пока ждала возвращения оборотня, мне пришла в голову внезапная мысль о Брейгеле, и она кажется точной (настолько, что я точно изобрела велосипед ), но пока промолчу, ибо Брейгель тоже маячит впереди.