Еще один любимый поэт средневекового Китая - Ван Вэй. Разница между ним и Тао Юань-мином та же, что между Лисиппом и Фидием. Канон вроде бы один, и представление о прекрасном не изменилось, и темы те же, но цельности и спокойной уверенности Фидия у Лисиппа уже не найти. Другая эпоха принесла другое отношение к миру, отняв у искусства чувство величия человека и подарив взамен изящество и драматизм. Ван Вэй по сравнению с Тао кажется камерным, его стихи - тонкое ювелирное украшение рядом с храмом, высеченным из цельной скалы, но тем сильнее проявляется в них личностное, индивидуальное. Если лирический герой Тао - часть бесконечного потока бытия, то герой Ван Вэя - наблюдатель за потоком. Он не растворен в происходящем, а фиксирует его, как художник фиксирует и объективно существующий предмет, и свое представление о предмете. А Ван Вэй ведь и был художником, а еще - каллиграфом и музыкантом, что не могло не повлиять на его поэзию.
читать дальшеПоэт более поздней эпохи Су Ши скажет, что стихи Ван Вэя живописны, а картины - поэтичны, и будет прав. Посмотрите на его "Просвет после снегопада в горах у реки" - разве это не чистейшая поэзия? Почитайте его строки - разве не возникает тут же зрительный ряд?
Он прожил около шестидесяти лет, может, чуть больше. Даты жизни его противоречивы: годом рождения называют и 699-й, и 701-й, датой смерти - 659-й и 761-й. Как бы то ни было, это одна из эпох взлета китайской культуры, знаменитая эпоха Тан. Впрочем, культура, как и до этого, как и после, создавала и создавалась на фоне стихийных бедствий, мятежей, борьбы за власть и общей хрупкости мира. За свои шестьдесят с чем-то лет Ван Вэй несколько раз подвергался опале, попадал в плен к мятежникам, чудом избежал гибели, а когда удача вроде бы вновь улыбнулась, отказался от всех постов и ушел (в подражание Тао) в горную деревушку, где провел свои последние дни. За это время он создаст новое направление в китайской поэзии - пейзажную лирику, и новую - монохромную - школу живописи. От его картин нам останется лишь пять копий. Поэтическому наследию повезет больше, так что, если захотите устроить себе праздник - почитайте в один из осенних вечеров "чанъанского отшельника.
ДОМ В ГОРАХ ЧЖУННАНЬ
К срединным годам возлюбил я истины суть.
Близ Южной горы поселился в пору седин.
Радость вкусив, всегда гуляю один,
К лучшим местам наилучший ведаю путь.
К началу ручья дойду дорогой прямой,
Присяду, смотрю, как встают облака над горой,
Старик-дровосек навстречу выйдет порой:
Смех, болтовня,- забываем, что время домой.
НАПИСАЛ, ВОЗВРАЩАЯСЬ К ГОРЕ СУНШАНЬ
Чистый поток оброс ивняком и травой.
Конь и повозка медленны, словно скользят.
Воды текут - река сдается живой.
Поздние птицы летят в гнездовья назад.
Близ переправы древней - глухой городок.
Горы осенние солнце зажгло ввечеру.
К склонам Суншань труден путь и далек;
В горную келью вернусь - и калитку запру.
НАПИСАЛ, ВОЗВРАЩАЯСЬ НА РЕКУ ВАНЧУАНЬ
Слышу при входе в долину трезвон порой.
Реже навстречу бредут лесоруб, рыбак.
Долгий тлеет закат за дальней горой.
К белым стремлю облакам одинокий шаг.
Стебель рогатика слаб - к влаге приник.
Тополя пух невесом - взмыл на ветру.
Луг восточный весной - словно цветник.
Тихо грустя, калитку молча запру.
ПИШУ В ДЕРЕВНЕ У РЕКИ ВАНЧУАНЬ ВО ВРЕМЯ ДОЛГИХ ДОЖДЕЙ
В чаще глухой, в пору дождей,
Вяло дымит костер.
Просо вареное и гаолян
К восточной делянке несу.
Белые цапли летят над водой,-
Залит полей простор,
Иволги желтые свищут в листве
Рослых деревьев в лесу.
Живу средь гор, вкушаю покой,
Люблю на цветы смотреть,
Пощусь под сосной, подсолнухи рву
От мирской тщеты в стороне.
Веду простую, крестьянскую жизнь,
С людьми не тягаюсь впредь,
Но птицы,- не ведаю почему,-
Нисколько не верят мне.
ЗАТОН, ГДЕ ОХОТИТСЯ БАКЛАН
Юрко нырнул под красные лотосы вмиг.
Вынырнул, взмыл, над затоном набрал высоту.
Перья топорща, вновь одиноко возник.
В клюве рыбешка. Замер на старом плоту.
ПРУД, ЗАРОСШИЙ РЯСКОЙ
Пруд обширен. Челн под веслом кормовым
Вот-вот причалит, колеблет влажную гладь.
Лениво-лениво сомкнется ряска за ним.
Плакучая ива ее разгонит опять.
БЕСЕДКА В БАМБУКОВОЙ РОЩЕ
В пустынной чаще бамбука свищу, пою.
На цине бряцаю, тешу ночную тьму.
Безвестен людям отшельник в лесном краю,
И только луна приходит светить ему.
(Перевод Арк.Штейнберга).