Галилео - Фигаро

[Hvedrung9]

Была у меня мысль, я ее думала и, наконец, она сложилась. Кому интересно творчество Фредди Меркьюри — подсаживайтесь поближе, я вам тут о Моцарте расскажу.

Любопытная штука – ассоциации. Куда только не уводят и к чему только не приводят. К счастью, мои ассоциации завели меня не в Бирнамский, а совсем другой лес. Тот, что из «Волшебной флейты».
Лет уже двадцать как, слушая Bohemian Rhapsody, я неизменно ловлю себя на мысли о… Моцарте. Не о Гершвине (что было бы логичнее), не о Пёрселле (эльфийские ушки его оперы Fairy Queen торчат и в названии песни My Fairy King со второго альбома «королевичей», и в знаменитой фразе Let me go из Рапсодии), а именно о Вольфганге Амадее. Хотя никаких прямых отсылок – музыкальных или текстовых – ни к одной из моцартовских опер в песнях, сочиненных Фредди, нет (если не считать упоминания Фигаро все в той же BR, но откуда мы знаем, что речь здесь о Фигаро Моцарта, а не Россини). Отсылок нет, а ощущение глубинного сходства – есть. В чем дело?
Можно было бы списать сие ощущение на мои субъективные хотелки. Ну, обожает дамочка Фредди, а заодно и Вольфи , и хочется ей усидеть за двумя роялями сразу. Вот только Бежар, мало похожий на экзальтированную дилетантку, сказал как-то, что по ту сторону земного бытия Фредди и Моцарт музицируют вместе. И свой балет «Дом священника» создал на основе музыки Queen и Моцарта. Не Queen и Леонкавалло, например, а Queen и Моцарта. А Джон Тейлор, ударник группы Ibex, в которой Фредди выступал в период до образования Queen, называл его манеру игры по-моцартовски изящной. Мог сравнить с кем-то другим (хоть с Шопеном или Шуманом, им тоже изящества не занимать и носили они не парики, а длинные волосы, так что, зрительно у Фредди с ними было больше сходства), но – нет, сравнил с Моцартом. Значит, я не так уж неправа?
И пошла я слушать «Дон Жуана», «Свадьбу Фигаро», «Волшебную флейту», и читать о влиянии Моцарта на оперное искусство. Теперь говорю «спасибо» Фредди за несравненное эстетическое наслаждение. Рождается же это наслаждение, в том числе, благодаря гениальному сведению Моцартом в одно элементов разных жанров. То есть, у предшественников (как и современников) Амадея в опере трагической все было строго трагическим – сюжет, персонажи и, разумеется, музыка. Комическая опера, в свою очередь, предполагала только смех – никаких слез. Моцарт же в комической по существу «Женитьбе Фигаро» создает лирический образ Розины, а «Дон Жуана» с его темой рока и трагическим финалом благодаря партии Лепорелло превращает в «буффонную драму». Ничего не напоминает? Угадали. Тот же синтез разных направлений лежит в основе Bohemian Rhapsody. Подчеркиваю – именно синтез. Не сумма разнородных музыкальных элементов, а по-новому звучащее цельное произведение. Магическое слово «синтез», которое я повторяю, словно мантру, когда речь заходит о Фредди, – вот что объединяет автора Bohemian Rhapsody с автором «Женитьбы Фигаро», «Дон Жуана» и «Волшебной флейты», делая то, что они создавали, совершенно уникальным среди наследия других, сколь угодно великих композиторов. Ведь со времен Шекспира известно, что гармоничное сочетание формально несочетаемого (трагическое и комическое, классика и авангард, подчеркнутое следование правилам и красивое нарушение их) придает любому произведению больше глубины, одновременно облегчая его восприятие .
А еще, как выяснилось, двух наших героев объединяет принцип приоритета музыки над текстом. Во времена Моцарта считалось, что музыка в опере лишь сопровождает текст, вложенный в уста персонажей (интересно, что, по сути, это принцип мюзикла). Моцарт же настаивал на том, что текст второстепенен по отношению к музыке. Моцарт оказался прав. Большинство оперных либретто, если он не созданы по литературным произведениям первой величины, особыми достоинствами не блещут. Зато марш из «Аиды» или арию Тоски мы узнаем безошибочно.
У Фредди был схожий подход к своим песням. Как мы помним, он наотрез отказывался рассуждать, о чем же все-таки повествует Рапсодия. Для него тоже текст вторичен, изначальна музыка. Недаром он напишет Exercises On Free Love, песню-арию без слов, да и вокализы Фредди во время концертных выступлений приобретают неожиданно новое значение, если смотреть на них под углом поисков «песни вне текста». Как знать, будь у него больше времени, он изобрел бы новый музыкальный жанр. Впрочем, это уже только предположения. А вот присутствие в Рапсодии духа и принципов Моцарта для меня теперь не догадка, а данность. Бежар прав: эти двое, действительно, музицируют вместе.