На той стороне луны

[Hvedrung9]

А сегодня меня хоронили. С пожеланиями здоровья и всяческого благополучия. Если обряд проведен правильно, пожелания сбудутся. Если же неправильно — ничего страшного. Меня ведь все равно уже похоронили.
Теперь по порядку. В Узбекистане (как и во всей Средней Азии) есть много "святых" мест. Или мест силы. Или мест паломничества. Называйте как хотите. "Святым" местом, то есть, объектом поклонения, может оказаться вековое дерево, необычная пещера (хотя какую пещеру можно назвать обычной?), ручей или колодец и, конечно же, могилы знаменитых суфиев. В Ташкенте тоже есть могилы суфиев. Например, мавзолей Зайнуддина-бобо ("дедушки Зайнуддина", так его ласково называют в народе) в старогородском районе Кукча (когда-то давно этот район и вовсе был селением за пределами городских ворот). Считается, что шейх Зайнуддин был чистокровным арабом и сыном основателя суфийского ордена Сухравардийа, которого отец направил в Среднюю Азию проповедовать орденские идеи и практику медитации. Достоверных подтверждений этим сведениям нет, но место весьма почитаемое. Считается, что мавзолей над могилой почтенного старца, умершего в возрасте 95 лет, построил Тимур в XIV, соответственно, веке. Тоже, скорее всего, легенда — уж очень скромно выглядит мавзолей, даже с учетом капитальной перестройки XIX столетия. Тимур, как мы помним, не мелочился. Вероятнее всего, мавзолей возник как кенотаф на средства окрестных жителей и паломников, и возник совсем не поводу смерти шейха. С этим сооружением связана удивительная загадка, с которой я теперь связана неразрывными узами.
Рядом с мавзолеем расположено небольшое помещение, уходящее в землю. Именуется оно "чилляхона". "Чилля" — это местное название сорока самых жарких и самых холодных дней в году. Предание гласит, что шейх Зайнуддин проводил эти дни в чилляхоне, посвящая их посту и молитве. Скрывался под землей. Как это делают боги растительности.
Предание о суфии, спускающемся на много дней под землю, перекликается с образом "живого царя", о котором вам охотно расскажут в Самарканде. Там есть свой "подземный святой" — двоюродный брат пророка Мухаммада, Кусам ибн Аббас, о котором рассказывают, что, будучи смертельно ранен, он ушел от преследователей подземным ходом, и так и остался под землей, в волшебном дворце, оберегая город от напастей. "Живой царь" — преемник умирающих и воскресающих покровителей смены времен года. Регулярно уходящий под землю и возвращающийся к свету Зайнуддин-бобо — персонаж из той же категории. У этих божеств — свои таинства, мистерии, обрядность. Частично сохранившиеся до сих пор. По обряду, который совершается сегодня в чилляхоне Зайнуддина-бобо, можно реконструировать то, что происходило тысячи лет назад. Например, на Элевсинских мистериях.
Для начала представьте, что меня пригласили спуститься по очень крутым и скользким ступеням, обкатанным ногами великого множества паломников, в небольшую круглую и полностью темную комнату, вырытую в глинистой почве. Без фонарика не поймешь, где находишься. А с фонариком можно разглядеть, что в одном месте в стене комнаты вырыта низкая узкая пещера. По форме — настоящая могила. Именно в таком "склепе" мог лежать Иисус (а не в гробнице размером с вельможный дом, как это изображают на фресках и полотнах). Изнутри "склеп" выстлан серебряной парчой. Выглядит очень мило. На такой не грех и полежать. Тем более, что именно полежать меня и пригласили любезные служители древнего культа (сами не подозревающие, насколько древнего и насколько не имеющего никакого отношения к исламу).
И, знаете, я согласилась. По-пластунски (иначе никак, вы же понимаете, покойников не стоймя хоронят) залезла в могилку. Легла на парчу. Закрыла глаза (держать их открытыми бессмысленно, с такой абсолютной темнотой я еще ни разу в жизни не встречалась). И надо мной прочли молитву. В которой желали быть здоровой, румяной, веселой и богатой. После чего я выползла из могилки и поднялась по крутым ступеням из загробного царства в мир живых.
Если вы спросите, что я чувствовала, отвечу: чувствовала, что меня действительно хоронили. А потом чувствовала, как это здорово — дышать, ходить, видеть свет, разговаривать.
Может быть, это и есть главная тайна всех подобных ритуалов? Может быть, действительно, надо умереть, чтобы почувствовать, что жизнь — исключительно ценная штука?

Мавзолей шейха Зайнуддина. Вид со стороны портала.