28.12.2017 в 22:12
Пишет Siore:По заявкам телезрителейURL записи
Для юзверя Муравьиный лев
Условное название - "Кайло и бухло" )))
Шапки писать не умею, примерно джен, R, стеб, специальное предупреждение - умеренное ООС, бухло и сопутствующие бухлу деформации сознания.
Мораль: пить надо уметь, особенно если ты ситх. А то нидайбох!
Написано на абсолютно серьезных щщах, одним глазом в канон, но со стаканом, конечно )))
Технических правок, извините, не вносил.
читать дальшеКайло Рен нервно меряет шагами свою каюту на «Превосходстве». Под ногами похрустывают осколки плохо выметенного стекла от разбитой полчаса назад приборной панели. Это раздражает дополнительно. Но свежая новость, жертвой которой пала несчастная панель, и без того не способствовует хладнокровию и рассудительности.
«Рей летит сюда. Она придет ко мне. Хаттова слизь, меня почему-то трясет. Что делать? Все боги Галактики, что мне делать?...»
Притаившийся в углу черный астромех ВВ9 мигает сенсорами и тихо пищит, но ничего внятного хозяину не подсказывает.
Согнав с пригретого места сонно мрякнувшую Милисенту, Кайло достает из тайника пыльную бутылку виски. Вирренское выдержанное. Запах любимого отцовского алкоголя все еще кажется омерзительным – как и все, что связано с отцом; так Кайло подпитывает свою ненависть к прошлому вообще и к семье в частности. Но сейчас… сейчас надо успокоиться и найти правильное решение. Он уже пытался, однако медитация ничего не дала, лишь спровоцировала внезапный прилив чернейшей незамутненной злобы, полностью смывшей из сознания все, даже таблицу умножения, после чего он отрубился примерно на четверть стандартного часа. Повторять подобный опыт не хочется.
Кайло задумывается, прикусив губу. Он знает, что отец частенько выпивал по стаканчику виски, чтобы успокоить нервы, и вроде бы это помогало – во всяком случае, на сторонний взгляд. Если сила Темной стороны не дает желанного результата, - то, может, стоит воспользоваться простыми человеческими средствами…
Торопясь, Кайло дрожащими рукам наливает стакан и, нервно оглядываясь на дверь – только Хакса тут сейчас не хватало, а тем более его вездесущей инициативной капитанши! – выпивает одним глотком проклятое пойло. Горло и желудок словно прошибло молнией, из глаз льются слезы и мир вокруг на секунду поплыл и задвоился, но больше не случилось ничего. Он прислушивается к своим ощущениям, внезапно непривычно ярким и отчетливым, но покой и расслабление не приходят. Не приходит и понимание, что ему все-таки следует сделать с этой дурной девчонкой, уже залетающей в своем допотопном гробу в посадочный док «Превосходства». Убить? Отдать Верховному лидеру, как он и приказывал? или? или?..
… или поверить в то, что она говорила в том видении, пойти с ней, вернуться назад? К матери, скрывшей от него историю семьи? к дяде, едва не зарубившему его, спящего, из-за подозрений? к этим ничтожествам из Сопротивления?... От одной мысли о такой перспективе его передергивает. Как она могла предложить ему... она просто всего не знает… или…
…или… эти глаза, в которые хочется смотреть бесконечно… эта рука, так доверчиво потянувшаяся к нему через сотни парсеков… эта обманчиво хрупкая фигурка, которую хочется сжать в объятиях и не отпускать… не отпускать, пока она не станет полностью покорной… его, только его девочкой, темной королевой Галактики… не думать, нет, мысли могут выдать, нет….
По дороге к посадочному доку он бесконечно прокручивает в голове варианты, но так ничего и не решает. Призраки решений, таких простых и верных, манят и ускользают.
А потом - ее глаза за стеклом транспортной капсулы. И, оцепенев, он видит в них бесконечную проекцию своих отражений в черных зеркалах пространств. И тут на смену смутной тревоге внезапно приходит страх.
По дороге в тронный зал Сноука он не может выдавить из себя ни слова. Рей что-то говорит, глядя на него умоляющими глазами, хочет прикоснуться, взять за руку - наручники не дают – он ничего не слышит. Просто смотрит на нее. Смотрит в глубокие черные провалы зрачков – в вечность, в бездну, в себя – и там, в этих зрачках, бесконечным вихрем кружатся искры горящего храма джедаев, огненные ошметки системы Хосниан, злая метель и черный лес «Старкиллера», режущая глаза звездная пыль… Безотчетный страх не отпускает.
Приходит в себя он только на пороге тронного зала. Осознание - как молния: «Сейчас она умрет. И я умру вместе с ней. Я посмел усомниться. Сноук это почувствует».
Закрывать свои мысли от Верховного лидера он уже умеет, но сейчас это почему-то требует дополнительных усилий, и немалых; и так же сложно оказывается сосредоточиться. По счастью, Сноук не обращает на это внимания. Он смотрит только на пленницу.
***
- Здравствуй, юная Рей.
…положение обязывает ученика стоять, молчать и слушать все, что должно быть сказано, как бы ни было страшно и противно, и какие бы мухи ни жужжали в голове после этого хаттова стакана виски… Поэтому Кайло слушает. Боль, злость и ненависть от услышанного только растет, сильнее, чем обычно, но он дослушает до конца.
Напряжение нарастает, Рей пытается схватить Силой свой меч, но Сноук небрежным жестом останавливает его в полете и возвращает на подлокотник трона, после чего тыкает пленницу носом в тактический монитор:
- Там гибнут твои друзья, но ты не отступишь… Вот он, несокрушимый дух джедая. И как раз за это ты умрешь. Мой лучший ученик…
… от равнодушного голоса Сноука и напряжения Силы у лучшего ученика звенит в ушах, а где-то на краю сознания зреет лавиной тьма, готовая сорваться и навсегда похоронить мир под кучей обломков. Смотреть на нее невыносимо, не смотреть - невозможно. Как невозможно не слушать этот вкрадчивый, искушающий голос учителя:
- Я вижу, как мой ученик зажжет свой меч и вонзит его в заклятого врага!...
«… да!!!»
Внезапная синяя вспышка в багровом сумраке, перерубленный пополам Сноук медленно, словно нехотя, валится с трона.
Стража стремительно, как по команде, бросается в атаку, на ходу активируя световые пики.
Рей, развернувшись в прыжке, едва не падает ему на спину, перехватывая летящий к ней голубой клинок.
С яростным шипением вспыхивает алое пламя его собственного клинка….
… а вот что было дальше, Кайло Рен не помнит, поскольку на этом драматическом моменте папино бухло его все-таки наконец накрыло.