Ты мне не брат? Да ладно! (Часть 7)

[Hvedrung9]

Он рожден царем, но за право взойти на трон ему пришлось сражаться. У него есть родители, но он рос в приемной семье. Его старший брат обладает большей физической силой, чем он, и вооружен тяжелым металлическим предметом на деревянной рукоятке. По его желанию разразилась величайшая из битв. По его совету был убит один из величайших воинов. И да, у него синяя кожа.
Это не «Марвел». Это чистой амриты индуизм. Джая Шри Бхагаван Трикстер!

Исследователи скандинавской мифологии отмечают, что Локи – чуть ли не единственный эддический образ, обнаруживающий способность к развитию, изменению, трансформации. То же самое относится к одной из центральных фигур индуизма – Кришне. На фоне статичных в абсолютном большинстве богов Кришна выделяется незаурядной глубиной, объемом и пластичностью характера. Можно заметить, что столь же глубок и пластичен Шива, но Шива всегда – именно БОГ, Кришна же действует в мире смертных под личиной смертного.
Строго говоря, индуизм знает три образа Кришны, не сходных между собой (как не сходны между собой Локи-трикстер, хтонический Локи-демон и оставшийся в расплывчатых намеках Локи-герой). Первый из этих образов – мудрец и отшельник из «Упанишад», философской и, пожалуй, наиболее интересной части обширного комплекса ведической литературы. Оговорюсь, что речь идет именно о ВЕДИЧЕСКОЙ литературе, к которой относятся собственно Веды – гимны богам; Брахманы – тексты, объясняющие происхождение ведических ритуалов; Упанишады – философские трактаты, поднимающие кардинальные проблемы бытия. Последователи Движения Сознания Кришны (а часто за пределами Индии индуизм воспринимается сквозь призму этого учения) причисляют к ведической литературе Пураны – гигантские по объему тексты, излагающие мифы о богах и героях. Однако Пураны – тексты позднего происхождения, своего рода «религиозный ликбез» для тех, кто не имел права слушать (и даже слышать) Веды, и к ведической литературе причислены быть не могут.
Но вернемся к нашему Трикстеру. Самое раннее упоминание о нем встречаем в «Чхандогья Упанишаде», где Кришна выступает в роли ученика одного из древних мудрецов. Интересно, что подобно Локи с его устойчивым кеннингом «сын Лаувейи», Кришна здесь обозначен также по матери – «сын Деваки».
Совсем другого Кришну мы встречаем в «Махабхарате». На арене эпической истории Кришна выступает прежде всего как царь, воин и политик. И какой политик! Его тонкая интрига приводит к войне между двумя ветвями могущественного царского рода Бхараты – Пандавами и Кауравами. При этом Кришна не только стремится избавить Землю от демонов, но и от лишних жителей. В мифах недвусмысленно говорится, что Земля, обернувшись коровой, пришла к Кришне и сказала: "Помоги"! Меня перенаселили!" И Кришна взялся за дело.
Выступая как союзник Пандавов, Кришна помогает пятерым братьям одолеть врагов не только силой оружия. Так, Пандавы не могли одержать победу, пока их противникам Кауравам помогал герой Дрона – наставник и Пандавов, и Кауравов в искусстве владения оружием. Кришна посоветовал сообщить Дроне о мнимой гибели его горячо любимого сына. Услышав известие, Дрона выронил оружие и позволил себя убить. Таким образом, Кришна в «Махабхарате» выступает в роли «убийцы советом».
Несмотря на царский титул, Кришна на поле битвы становится возничим одного из братьев Пандавов – героя Арджуны. Возничий Кришна - один из самых устойчивых символов в индуизме: Бог управляет чувствами своего преданного, как умелый возничий - лошадьми. С Арджуной Кришну связывает дружба настолько тесная, что только ему Кришна поверяет все тайны бытия и ступени духовного пути и открывает свой истинный – божественный – облик, свою вселенскую форму (вират-рупа или зримое проявление Всебога). Этот диалог между вопрошающим Арджуной и отвечающим Кришной изложен в самой знаменитой и почитаемой всеми индуистами части «Махабхараты» – «Бхагавад-Гите». На доктрине, которая излагается в этой замечательной по своим художественным достоинствам религиозно-философской поэме, построены все позднейшие ответвления вишнуизма и многие неортодоксальные учения, возникавшие как в Индии, так и за ее пределами.

Наконец, третий, самый поздний из образов Кришны – озорной, влюбчивый пастушок, воспитанный в деревне Вриндаван на берегу реки Ямуны, пасущий коров, затевающий любовные игры с красавицами и легко побеждающий сказочных демонов, которые выглядят тем менее страшными, чем больше рассказчики историй о Кришне стараются напугать своих слушателей. Этот образ появляется в уже упомянутых Пуранах и наиболее полно развит в «Бхагавата Пуране», целиком посвященной прославлению Кришны. Здесь уже, как говорится, сказка на сказке сидит и сказкой погоняет. В «Бхагавата Пуране» рассказывается о том, как шурин доброго царя Васудевы, злодей Камса сверг законного правителя, заточил его вместе с женой, сестрой Камсы Деваки, в темницу, а сам захватил престол. Камсе было предсказано, что он падет от руки сына Васудевы и Деваки. Подобно классическим голливудским злодеям, Камса оказался персонажем без умственных способностей и, вместо того, чтобы развести Васудеву и Деваки по разным темницам (если уж не хотел их убивать), оставил в одном помещении со всеми удобствами. Как результат, у супругов каждый год исправно рождалось по ребенку. Камса так же исправно убивал всех новорожденных. Пока не родились седьмой и восьмой сыновья – Баларама и Кришна, чудесным образом спасенные и отнесенные в деревню Вриндаван. Там оба выросли, вернулись в Матхуру, отомстили Камсе и освободили родителей. Кришна совершил еще множество подвигов, стал царем волшебного царства Дварака посреди моря, возникшего за одну ночь, женился на 16 тысячах с лишком принцессах, а после великой битвы между Пандавами и Кауравами вернулся в божественный мир, имитировав собственную гибель от стрелы охотника, принявшего его за оленя.

В разных ответвлениях индуизма Кришну почитают либо как восьмое воплощение – аватару – Вишну либо как самостоятельное божество, превосходящее всех богов и заключающее в себе весь мир. Наиболее преданные почитатели Кришны разработали систему взаимоотношений с богом и, в зависимости от того, на каких именно отношениях делается упор, внимание верующих акцентируют либо на детских играх Кришны (ватсалья-раса, или отношение к Кришне как к своему ребенку), либо на его любви к девушкам Вриндавана и особенно Радхе, которая рассматривается как внутренняя энергия Кришны (мадхурья-раса или отношение к Кришне как к супругу), либо на его дружбе с ровесниками-пастушками, а впоследствии – с Арджуной (отношение к Кришне как к другу). Многочисленные поздние истории, иллюстрирующие эти отношения Кришны и его преданных, окончательно размывают первоначальный сложный, многоплановый образ, превращая его либо в бездумно резвящегося шалунишку либо в «добренького боженьку» и сводя вселенскую силу к локальным проявлениям на уровне анекдота. Парадоксально, но именно почитатели Кришны практически игнорируют его как бога перемен, движения вперед, взаимодействия разнонаправленных сил, то есть, его космическую, вселенскую суть. И уж тем более забыта причастность Кришны к первобытному хаосу, которая выявляется как из его имени («кршн» – «черный», корень, который присутствует в именах асуров), так и из статуса (строго говоря, никто не знает, к какому сословию его отнести – то ли к кшатриям-воинам, то ли к пастухам-вайшьям) и поступков (он нарушает моральные нормы, встречаясь с замужними красавицами Вриндавана, похищает из-под носа женихов царевну Рукмини, не боится давать повод слухам и пересудам, не прочь проехаться на собственный счет).
Не удивительно, что прежние объем и пластичность Кришне приходится возвращать европейцам. В уникальной постановке «Махабхараты», осуществленной знаменитым английским театральным режиссером Питером Бруком, можно увидеть ТОГО САМОГО Кришну. И уж если не он брат Локи по духу, то у Локи вообще братьев нет.