Ребенок

[Hvedrung9]

Автор: Муравьиный лев
Название: Ребенок
Категория: джен
Размер: мини
Персонажи: Тор, Старк, Локи, Пеппер Поттс
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, OOC Старка, Локи и Пеппер Поттс, намеки на AU
Саммари: Кто хотел убить Локи, когда этого не хотели даже Мстители? О чем догадался Беннер? Какой подарок получил Коулсон? Чья сила воскресила Тора? И что все-таки делать с ребенком? На эти и другие вопросы отвечает гений и филантроп Тони Старк.
Предупреждения: соревнование по плаванию между Тором и Локи придумано автором под влиянием «Беовульфа», в мифах о Локи такого сюжета нет.
Дисклеймер: все принадлежит Марвел и Локи в Асгарде
Размещение: желательно предупреждать.


Оранжевые огоньки вальсировали вдохновенно и вызывающе. Именно так. Вызывающе. Как будто их создатель говорил: я не намерен плясать ни под чью дудку, но у меня запляшут все.
Посетитель, напоминающий персонаж Рокуэлла Кента, раздраженно нажал кнопку вызова. Огоньки перестроились в сальсу.
«Мистера Старка нет дома», – раздался вежливый голос.
– Джарвис, передай своему хозяину: если ко мне никто не выйдет, я разнесу дом, – посетитель поднял тяжелый, отливающий серебром молот.
«Мне очень жаль, но…»
– Тор, – ворвался в переговорное устройство голос Старка, – подожди пару минут, я скоро буду. И держи себя в руках, – в доме женщины и дети.
Недобрая усмешка пробежала по губам Тора. Опять шутит, тролли его задери. Только момент для шуток выбран неудачный.
Оранжевые огоньки снова переключились на вальс. Из стены выдвинулось обитое тисненой кожей сиденье. Смотри, какой предупредительный! Спасибо хоть на этом. Ас присел было, но тут же вскочил и принялся мерить вестибюль семимильными шагами.
…Чертов гений! Они сцепились на второй день после победы. После такой победы! Уму непостижимо. Тор опять примостился на выдвижной скамеечке и снова вскочил, вспомнив невозмутимое лицо Старка, когда тот заявил, что Локи надо заковать в цепи. А потом притащил какой-то отвратительный металлический намордник. Мол, без этой штуки негодяй опять всем заморочит голову и сбежит.
Тор воспротивился. Прямодушный воин доказывал, что это не только бессмысленно (ведь Локи содержится в камере, по надежности едва ли не превосходящей знаменитую Ловушку), но и недостойно победителей. Роджерс принял сторону богатыря. Но Старка поддержали Беннер, Бартон и Романова, так что громовержец со звезднополосатым остались в меньшинстве. Более того, Старку удалось убедить в целесообразности своего замысла шефа ЩИТа. Тор решил хотя бы присутствовать при этой некрасивой операции и не дать обеим сторонам перейти допустимые границы, но его и тут опередили. Старк с Бартоном проделали все до условленного времени. Войдя в камеру, Тор увидел отвернувшегося к стене брата, услышал звяканье цепи, вылетел в коридор и бросился на поиски недавнего соратника, готовый порвать того на полосы американского флага. У громовержца мутилось в голове от мысли, что Локи, которому Тор обещал защиту, теперь его считает виновником случившегося. Хорошо бы основательно «поговорить» с мистером Железкой, но тот как в воду канул. Никто, включая Фьюри, не знал, где его искать.
Не находя себе места, Тор всю ночь блуждал по взбудораженным улицам, а, вернувшись под утро на базу ЩИТа, измученный и злой, услышал худшую из новостей.
Локи бежал. Агентов ЩИТа, стороживших его, нашли в камере. Оба были без сознания. Очнувшись, они рассказали, что заключенный вел себя очень беспокойно, и им пришлось открыть дверь, чтобы выяснить, в чем дело. Мерзавец набросился на них, одного оглушил цепями, а второй был ослеплен каким-то синим лучом и с того момента ничего не помнил. Видимо, враг прибег к магии. После этого ему ничего не стоило завладеть ключами, снять оковы, выйти в незапертую дверь, а затем, снова использовав магический прием, незаметно проследовать мимо охранника на выходе. И спокойно уйти в развороченный им же город.
Катастрофа… Слишком мягкое определение для того, что случилось. Натвори Локи хоть на мизинец что-нибудь еще, и ему уже не на что рассчитывать. Ни защиты, ни снисхождения. Сын Одина похолодел от этой мысли. Ведь даже заикнуться нельзя будет о смягчении приговора. Наследник асгардского престола сначала должен думать о девяти мирах, и лишь потом о собственных чувствах.
С досады Тор въехал кулаком в стену. Стена выдержала. Кулак тоже. На душе осталась вмятина величиной с самый большой митгардский орден. Вот она, награда за участие в общей битве за Землю. Носи ее, ас, и не говори, что земляне неблагодарны. Старк отблагодарил с избытком. Тор был почти уверен, что если бы не бред с «зашиванием рта» (скандинавских сказок смертный, что ли, начитался), Локи не сбежал бы. Он сделал это от злости и отчаяния: ах, вы так, ну и плевать мне, что со мной будет! Только вот Тору не плевать…
Оранжевые огоньки, которые допреж мерно вальсировали, вдруг сорвались в сумасшедший рок-н-ролл. Громовержец чуть не запустил в них молотом, но, побагровев от натуги, заставил себя сдержаться. Теперь он понимал Локи: вышвырнуть Старка в окно… да, в этом есть что-то упоительное!
Мысль об окне заставила вспомнить, что Iron Man обычно десантируется на крыше. А сын Одина зачем-то мешкает здесь, в фойе. Ас торопливо вышел на улицу и устремил молот вверх. Верный Мьелльнир за один вдох-выдох доставил хозяина к цели.
Предчувствие не подвело, Железный Человек прибыл пять секунд спустя.
– Привет, малыш! Ждешь Карлсона? – освобождавшийся от титановых доспехов Старк медленно шел к повелителю молний. Напряженный взгляд словно зондировал намерения бывшего товарища.
Тор смотрел на него как когда-то на Лафея. Руку, державшую молот, свела судорога.
– Хочешь швырнуть меня вниз? – Старк говорил спокойно, но по лицу пробежала легкая судорога. – Без гаджетов это выглядит некрасиво. Потрепанный плейбой, орущий, как фронтмен любительской группы и дергающий конечностями в своем конечном движении к асфальту… Не получишь удовольствия. Самое обидное, – Старк подошел совсем близко, – не сможешь увидеться с братом.
– Где он? – выдохнул Тор.
– Близко. Совсем близко.
– Где?!
– Не поверишь… под тобой.
– Да ты!.. – с перекошенным лицом Тор прыгнул на Старка, схватил за горло и потащил к парапету. Пусть его выкинут в хель, но он увидит планирующего не-железного-человека!
– Он там… внизу… Этажом ниже… – прохрипел Старк, начиная обмякать в руках асгардца.
Тор выпустил противника из рук.
– Ты что, дорогуша… – ловя ртом воздух, выговорил любитель шаурмы, – … слеша в Интернете начитался? Фики не пишешь, муравьиный лев?
Тор растерянно провел рукой по лицу. Он чувствовал себя идиотом. Ведь знает же манеру Старка вести диалог!
– Может, все же пройдем вниз и поговорим спокойно? – отдышавшись, предложил хозяин.
– Сначала я должен увидеть Локи, – Тор тоже пришел в себя.
– Нет, – Старк поднял руку, предупреждая возражения. – Ты увидишь его, когда хоть что-то начнешь понимать. У вас обоих крыша в кругосветном плавании. Вдруг ты утащишь его в Асгард прямо сейчас? Может, Селвиг открыл для тебя локальный портал и держит наготове?
– Тебе-то что за печаль? – сухо спросил Тор. – Чем быстрее мы уберемся отсюда, тем меньше землянам головной боли.
– Согласен. Но ты защищал Землю вместе с нами, стал нам товарищем, так что я хочу предостеречь тебя и Одина от непоправимой ошибки.
– Какой ошибки?
– Суда, милый мой. Твоего брата нельзя судить.
– Как это?
– Да так. Не знаю, как насчет уголовных законов, но по закону совести и здравого смысла не подлежит он суду. Счастлив?
– Хочешь сказать, он больной?
– В том-то и дело, что здоровый. Ваш маленький, мэм, развивается нормально, никаких отклонений, все просто превосходно. В своем формате, разумеется.
– Ничего не понимаю!
– Радуйся. Я посмотрю на тебя, когда поймешь…

II
Круглая гостиная предназначалась для переговоров. Цвет темного янтаря, доминировавший в интерьере, скрадывал пространство (что уже не раз выручало Тони), а продуманно расположенные светильники позволяли выбрать и поддерживать любое нужное хозяину Старк Тауэр настроение. Сейчас мягкое освещение предлагало поверить в искренность собеседника. Хорошо, коль в самом деле так, подумалось Тору. Он попробовал успокоиться. Глубокое кресло, на которое приглашающим жестом указал Старк, окутало мягкими касаниями, словно облаком.
– Выпить хочешь? – Тони подошел к бару. – Правда, не хочешь? Дежавю. Точно также вел себя Локи. Хотя нет, он сначала отказался выпить, а потом уже схватил за горло.
– Что мой брат делает у тебя? – нетерпеливо перебил Тор.
– Насколько понимаю, смотрит очередной блокбастер, – ответствовал Старк, следя за тем, как коллекционное виски перебирается из бутылки в стакан. – Если только не опустошает с мисс Поттс ту часть холодильника, где лежит мороженое. Что ты на меня уставился, как коза Хейдрун на новые асгардские ворота? Барышня и хулиган подружились. Что такого?
– Ладно, – помедлив, проговорил Тор. – Будем считать, на этот раз я оценил шутку. Но почему он здесь? Или я сошел с ума, или все это смахивает на похищение.
– Ответ по первому пункту обвинения: нет, это не шутка. По третьему пункту: да, это похищение. По второму пункту: потому что его хотели убить.
– Убить?! – Тор рывком поднялся. Он не верил своим ушам. – Кто? Зачем? Сейчас-то он кому опасен?
– Ну, знаешь ли… Это в Асгарде на опасности смотрят свысока, а мы создания нежные, залетаем с первого раза, вот и предохраняемся как можем.
Освежив свой стакан новой порцией спиртного, Старк подошел к окну.
– Все началось с Фьюри, – казалось, он говорит в большей степени с окном, чем с Тором. – Он просек, что смертного приговора Локи не вынесут. Мышление у вас, асгардцев, другое. Вы крутые воины, но крови не жаждете. Раз. Для Одина Локи не просто подкидыш, взятый в дом из приступа благотворительности. Два. Наконец, если даже произойдет невероятное, и братишечку твоего возлюбленного осудят на казнь, ты как Усейн Болт прибежишь первым, чтобы покрыть плаху своей рокерской гривой. Что останется делать палачу и судьям? Плюнуть, развернуться и оставить вас выяснять отношения. Три.
И вот Фьюри, выйдя на связь с как всегда недовольным Советом, делится своими соображениями. Зачем – не знаю. Вряд ли сгоряча. Скорее, слил часть информации, чтобы попридержать другую, для него более существенную. Или торговался с Советом из-за тессеракта, чтобы передать тебе, либо из-за нас, чтобы не совали нос в нашу жизнь. В любом случае, Совет в панике. Где гарантии, что вы не отпустите Локи на свободу, или он сам не вырвется, силой или хитростью? Совет не верит таким глупостям, как честное слово и клятвы именем Всеотца. Ему нужны доказательства, неопровержимые, как труп. Когда-то на Диком Западе в ходу была поговорка: «Хороший индеец – мертвый индеец». И принимается решение ликвидировать преступника Локи, пока он еще в пределах досягаемости.
– Но это… – Тор от волнения запутался в словах. – И потом, они что, не знают, – Локи бессмертен? Только, если Всеотец позволит…
– Не только. Наш великий сахем страдает крохотным изъяном. Смешно сказать – у него по-человечески беззащитное сердце. Один прямой удар, и в социальных сетях можно закрывать тему «Ой, как он на меня посмотрел, когда пролетал мимо!».
– Сердце? – громовержца самого как громом ударило. – И… а… кто?..
– Беннер. Док сопоставил кое-какие факты: интерес, с каким Локи обнаружил наличие сердца у людей; панцирь, который он постоянно носит, хотя, какая вроде бы в этом надобность… если он бессмертен. Сначала Беннер подумал, что панцирь имеет отношение к магии. Как поручи с эзотерическими знаками, которые носит этот команч. Классический предмет силы. Панцирь мог бы играть схожую роль. Но недолгое наблюдение показало, что Локи действительно оберегает сердечный центр. Беннер поделился со мной, и мы решили…
Старк взболтал содержимое стакана:
– …лед надо было добавить... На чем я остановился? Да, мы решили никому об этом не говорить. Потому что уже начали кое-что догонять относительно вашего шалопая. Но пришлось нарушить собственное слово. Во время боя за Манхеттен я открыл секрет Кэпу. Роджерс для Локи не противник, а в бой рвался как бешеный. Выбирая между двумя чокнутыми сосульками, – Старк сделал суровое лицо, – я выбрал, разумеется, Сосульку Роджерса. Тем более, – на лице появилось выражение полной невинности, – Роджерс все равно информацией не воспользовался. Он считает это нечестным! Бойскаут.
– Но, – Старк снова заинтересовался видом из окна, – вышел маленький конфуз. Когда все кончилось, Кэп, простая душа, сболтнул Фьюри лишнее. Вот так Совет узнал, что можно быстро и навсегда избавиться от опасного противника.
– Они правы, – тяжело сказал сын Одина, глядя в пол. – Локи причинил вашему миру столько страданий… я не могу их осуждать.
Тони Старк с сочувствием посмотрел на подавленного аса. Видно было, как тот лихорадочно приводит самому себе доводы в пользу людей, принявших нечистое решение.
– Брось! – сказал Железный Человек, подходя к Тору и вкладывая в его руку стакан виски. – Не мучайся. Любишь людей – люби людей, а не крыс. У Бартона все основания мстить Локи, безжалостно и до победного конца. А он отказался от «выгодного» дельца, с которым к нему подкатились. Как его улещивали! Обещали много. Давили умело. Но там, где умеренный обыватель оборачивается подлецом, у профессионального убийцы обнаруживаются принципы. Стрелок послал их, сказав, что не станет убивать безоружного. А после пришел ко мне. Посоветоваться. Сначала хотел идти к Фьюри, но решил, я придумаю что-нибудь получше. Не ошибся. Пронести заключенному средства освобождения под видом средств наказания, – эффектно, не правда ли?
– Так это… – Тор начал понимать, куда клонит Старк. – И Фьюри ничего не знает?
Старк сардонически усмехнулся:
– А ты хочешь, чтобы знал? Мой совет – перестань видеть в каждом человеке ангела только потому, что твоя девушка живет на Земле. Мы все очень, как бы это сказать, непростые. Твой братец – Бемби по сравнению с Ником. Северному оленю достаточно, чтобы перед ним немножко постояли на коленках. Что при этом творится в головах и душах людских, ему неинтересно. Ты можешь мысленно послать его к черту, или вообще думать о посторонних вещах. Хоть кайю кури! В толпе, даже скрючившейся в брецель, все равно незаметно. По большому счету он нам спасибо должен сказать: не вмешайся мы в штутгартский цирк, ему бы первому все это смертельно надоело уже через пять минут. А так – поразмялись, всем весело.
Фьюри – другое дело. Тела ему не нужны. Он хочет управлять помыслами, контролировать движения души. Не так, как Локи контролировал стрелка или Селвига. Добровольное подчинение, осознанный отказ от своего «я», тихая радость прощеного грешника, готового сделать все, лишь бы доказать, что его не зря простили: вот к чему стремится наш Карабас. Не представляешь, как он наслаждается властью над душами! И какое наслаждение доставляет мне время от времени «корректировать» его планы. Ник явно не имеет ничего против ликвидации Локи. Значит, для меня это дополнительный повод испортить ему уик-энд.
Тор смотрел на Железного Человека, словно видел его впервые. Ему вдруг пришло в голову, что они очень похожи – Старк и Локи. Только у первого куда больше уверенности в себе.
– Но как ты объяснил все Локи?
– Пфф, – иронично пыхнул Тони – Словами, наверное.
– Вот так просто? Сказал: «Привет!», поделился чипсами, и вы принялись болтать о побеге?
– Не чипсами – конфетками M&M`s. Он их обожает. Не знал? Теперь знай.
– А если серьезно?
– Добился свидания с заключенным, обрисовал ситуацию, предложил план. Локи его слегка скорректировал. Намордник – его идея, я лишь вмонтировал усовершенствованный шокер.
– Не может быть! – Тор осторожно поставил стакан на пол. Сейчас он не был уверен, что сможет его удержать. Он уже вообще ни в чем не был уверен.
– Почему «не может быть»? У подсушенного асгардского колобка полно гениальных идей. На земле он мог бы разбогатеть на организации побегов. По его подсказке Бартон устроил так, чтобы на ночное дежурство попал, – помнишь парня на дредноуте, который в воздушный бой играл? Я-то счел его недисциплинированным засранцем, а Локи понял, что он игроман и предложил этим воспользоваться. В ЩИТе напирают на магию. Да черта с два! Охранник был в новой игре по самый астенический синдром. Локи прошел мимо него, не торопясь, словно сутенер, инспектирующий девочек. Еще и помахал на прощанье. А за углом, как в дешевом детективе, его ждала машина с сообщниками. Один из них еще недавно мечтал четвертовать Локи, другой чуть было не сделал это, а третьему вообще на все бы начхать. Вместо этого три психа – Бартон, Беннер и я, – увозим шельмеца, рискуя нарваться на отчаянные неприятности, и прячем в Старк Тауэр, потому что здесь никто и никогда не станет его искать. Как тебе это понравится?
Асгардец смотрел на землянина влажными от слез глазами, а потом вдруг опустился на одно колено и прижал правую руку к груди, словно приветствуя короля.
– Я в вечном долгу перед тобой и всей командой, – голос Тора задрожал. – Локи принес вам столько зла, а вы ответили добром! Я склоняюсь до земли перед таким благородством.
– Да нет, богатырь, еще раз говорю, не такие уж мы святые, – Старк посмотрел на поднимавшегося Одинсона сквозь дно стакана. – Каждый из нас убил бы Локи в бою, и, возможно, пальцем бы не шевельнул, узнав о готовящемся покушении, если бы речь шла о взрослом чел… существе. Но на ребенка ни у кого рука не поднялась.
– Да уж, ребенок… – Тор сделал попытку улыбнуться.
– Я не шучу, – Старк и впрямь выглядел совершенно серьезным. – Ты бы сел или подержался за твердое. Или нет! Лучше пойдем, покажу тебе кое-что. Только не пугайся!
III
Башня Старка в чем-то похожа на исповедальню. Она оборудована так, чтобы каждый, кто придет сюда с недобрыми намерениями, в конце концов, осознал их пагубность и покаялся в грехах своих. Да и как не задуматься о бессилии зла, когда коридоры могут менять цвет и даже конфигурацию по желанию хозяина. Какая-нибудь заблудшая душа, воззавидовавшая гению и миллиардеру, скачет, аки бес по преисподней, по такому вот коридору, с горящими от предвкушения глазами и вот-вот догонит свою жертву… А на поверку оказывается, что бежит по кругу, или постепенно приближается к мусоропроводу, в котором неизбежно и окажется, если не откажется вовремя от прискорбных заблуждений.
Но сейчас коридоры были настроены как нельзя лучше. Бежевые стены излучали тепло и покой, и дружелюбный свет расстилал перед гостем в меру яркую, не режущую глаз золотистую дорожку.
Старк подвел громоносного бога к двери, напоминающей вход в центр для одаренных детей. На одной ее створке из-за линии (это была самая настоящая линия) горизонта поднималось солнце, летели «галочки»-птицы и кошка сторожила связку сосисок. На другой створке скакали смешные игрушечные кони, а персонажи на тонких ногах, в чешуйчатых кольчугах и островерхих шлемах кидались в таких же тонконогих, только уже без шлемов и кольчуг, разными колюще-рубящими предметами. Эти персонажи показались Тору знакомыми. Точно. Кто-то пытался изобразить знаменитую битву асов с ётунами. Над битвой вставала радуга, вернее, Радужный мост. Семицветный полукруг был разломан на две половины, из которых торчали острые осколки. С каждого осколка свисала тщательно прорисованная капля. Получалось, что мост плачет. Или истекает кровью.
– Полюбуйся, что они сделали с дверью! – хозяин Старк Тауэр безнадежным жестом пригласил оценить масштабы творческого разгула. – Центр современного искусства имени Жоржа Помпиду в Париже! Нет, центр нервно курит в уголке. А мой дом скоро можно будет пускать по фрагментам на благотворительные календари ЮНИСЕФ.
– Это что, ОН рисовал? – не понял Тор.
– Угу, – кротко подтвердил Старк. – С мисс Поттс на пару. Теперь все ясно?
– Нет.
– Тогда смотри.
Тони дотронулся до чего-то, спрятанного под обшивкой стены, и в двери возникло довольно большое прозрачное окошко.
– Они нас не видят, – тихо сообщил генератор технического креатива. – Зато мы видим все.
Первое, что увидел Тор, был какой-то большой, вытянутый как яйцо пузатого чибиса плод. Нежно-зеленые полоски пролегли по его медовым бокам, отражавшимся в серебристом подносе.
– Должна быть вкусной! Ммм! – в пределах видимости появилась мисс Поттс. Она наклонилась над подносом, закрыла глаза, изображая высшую степень удовольствия, потянула носом и озорно улыбнулась. – Да-а-а! Только, пока ее разрежем… – мисс Поттс открыла глаза и вздохнула.
Во вздохе пряталось: «Резать, конечно, мне, и я перемажусь по самый интеллект. И очень мило с твоей стороны делать вид, что земные вкусности тебя не интересуют!».
Из кресла, повернутого спинкой к наблюдательному пункту, на мгновение появилась знакомая тонкая рука, что-то неуловимо прочертила в воздухе, и плод раскрылся водяной лилией с ломтиками-лепестками.
– Зашибись! – восхищенно произнесла Пеппер.
Рука любезным жестом пригласила даму отведать волшебный цветок.
– Умм! – Пеппер помахала пальчиками, выбирая «лепесток». – Обожаю сладкое!
Вдруг она на секунду задумалась.
– Слушай, хорошо бы эту дыню Филу послать! Написать на ней что-нибудь приятное. Ну, хотя бы просто: «Выздоравливай!». Он сейчас лежит в палате, ему скучно, его даже любимая девушка не навещает. И вдруг – такой сюрприз!
– Телепортация? – раздался из кресла такой же, как и рука, до боли знакомый Тору голос, напоминавший усыпанную звездами асгардскую ночь.
– Да! – обрадовано подхватила девушка.
– Нет! – отрезал голос.
– Локи… – укоризненно произнесла мисс Поттс. – Ты вообще-то перед ним виноват. Надо извиниться.
Кресло развернулось и явило глазам Тора его головную боль. Головная боль была без привычного длиннополого плаща, камзола, панциря, поручей и – Тор ущипнул себя, чтобы убедиться, что не спит – сапог! До сих пор громобой не видел брата босым. Ни разу в жизни. Даже когда Тору пришла в голову нелепая мысль переплыть Поток Перекрестья, берущий начало у Мирового Ясеня, и Локи заявил, что перегонит его, младший сын Одина бросился в поток, как был, одетым, в доспехах, даже ножи на берегу не оставил. Они пришли к финишу голова к голове. Теперь Тор понимал, что должен был признать победу брата, ведь тот плыл в тяжелой одежде, при оружии. Но тогда владелец Мъёлльнира заупрямился и не уступил. Победу поделили пополам. Тор подавил вздох, в душе признавая, что вел себя как дурак, а расплачиваться за это приходится другим.
Продолжая наблюдать за Локи, Тор отметил, что тот выглядит куда менее больным, чем раньше. Темные круги под глазами исчезли, тонкие губы порозовели, и взгляд не пугал откровенным безумием. Расстегнутый ворот черной рубашки придавал ему неожиданно домашний вид, усиливавшийся от того, что сама рубашка была навыпуск. Тор улыбнулся. Он догадался, что полы рубашки должны скрыть «асгардский покрой» штанов. Тот самый, который так веселил циника Старка при каждой встрече с Тором. И который до этого так отменно скрывал кожаный камзол Локи. Богатырь вынужден был признать, что непонятная ему стеснительность брата в этой обстановке оказалась куда как уместной. Но что все-таки заставило Локи так измениться?
IV
– …Виноват?! – Локи подтянул босые ступни в кресло и растопырил пальцы на ногах. – Ты попросила. Я его вытащил. Я поделился своей энергией. Так?
– Так. Но королям свойственно великодушие, – отозвалась мисс Поттс. – Они делятся и не вспоминают об этом, и делятся снова, и снова забывают. Потому что сильный всегда делится. Это слабаки скаредничают и считают каждую крошку, отданную на сторону. Ты же не слабак?
– Я не король, – резко и горько отчеканил Локи.
– Король – состояние души, а не плюшевая занавеска на плечах, – возразила Пеппер. – Иные на троне сидят как на ночном горшке, а другим и трона не надо, чтобы править вселенной. Старк не размахивает скипетром, но никто не может указывать ему, что делать, а что нет. А Танос твой – король, а что толку?
– Да он… – Локи тихо, но зло произнес какое-то незнакомое Тору слово.
– Вот и я говорю: дерьмо, – подхватила мисс Поттс. – Так, что насчет Коулсона?
Локи молчал.
– Все, – поднялась Пеппер. – Я еду навестить его, а ты можешь здесь злиться на все девять миров, пока не прокиснешь от злости!
Она решительно направилась к двери. Старк молча указал Тору на противоположную стену, давая понять, что сейчас им придется улепетывать в какое-то потайное убежище. Но на полдороге мисс Поттс словно невзначай обернулась.
Дыни не было.
Локи, не обращая внимания ни на стол, ни на Пеппер, взял пульт и включил телевизор. По громадному экрану пронеслись навороченные тачки, раздался визг тормозов и посыпались фразы, свидетельствующие, что фильм явно проходит по рейтингу PG-13.
Пеппер подошла к креслу:
– Надеюсь, ты ее не отправил в мусоропровод?
– К ней прикреплена карточка. Не винтажная. Я не успел проникнуться симпатией к щитоносцу, хотя, говорят, ваш агент на него молится. Но два слова там все-таки есть. Одно, как ты и просила: «Выздоравливай». Второе далось тяжелее.
– Вот это я, понимаю, королевский жест! – улыбнулась Пеппер. – И настоящая магия! И я возвращаюсь к холодильнику. Надо поискать что-нибудь еще!

V

– Объясни по-человечески, что происходит! – взмолился Тор, когда они очутились в кабинете Старка на том же этаже, что и гостиная с разрисованной дверью.
– Твой брат – ребенок, – тоном человека, объясняющего азбучные истины, ответил Старк, усаживаясь на краешек стола.
– Что это значит?
– То, что я сказал. Ребенок. В буквальном смысле. Нет, физически и интеллектуально взрослый, а вот эмоционально и, что хуже всего, нравственно… по земным меркам – где-то на уровне лет десяти. В сексуальном отношении, кстати, тоже. Очень кстати. Потому что они с Пеппер сразу поладили. Дети моментально вычисляют друг друга. Даже взрослые дети. Словом, друг мой, чадо просто неравномерно развивается. Не метафорически. Буквально. Половина мозга взрослого, половина – ребенка.
– Это невозможно, – не поверил Тор, не заметив приглашения сесть в кресло, придвинутое к столу.
– С точки зрения большинства наших ученых невозможно твое появление и пребывание на Земле, – скучным голосом сообщил Старк. – И мое существование тоже невозможно. И Халк невозможен. Мы все удивительно невозможны!
– Но то, что ты сказал о Локи, так не бывает! – не сдавался Тор.
– Так не бывает у вас, в Асгарде, и у нас, на Земле, – уточнил Старк.
– У ётунов тоже!
– Кто тебе сказал, что он ётун?
– Как – кто? Отец…
– Твой отец, – перебил Старк, – нашел в ётунском капище какого-то ребенка и решил, что это – маленький инеистый великан. Почему? Может быть, на карапузе было написано: «Я – ётун!»? Или Лафей сам отдал ему отпрыска: «Всеотец, позаботься о моем сыне, у меня не хватает средств на его воспитание!»? Один решил, что найденыш – ётун, потому что обнаружил его в Ётунхейме. Решил что сын Лафея, потому, что, возможно, услышал обрывок какой-нибудь ритуальной фразы «усыновления». Предположим, Лафей действительно пообещал демонам своего ребенка, а потом сказал перед алтарем: «Крибле-крабле-бумс, объявляю нас отцом и сыном, до свиданья, чадушко, не плачь, все там будем!»
– Как-то это…– пробормотал Тор, – не укладывается в голове…
– А ты вспомни, как обломались планы твоего отца установить с помощью Локи мир между асами и ётунами. Один думал, что найденыш – козырная карта, попытался пустить ее в ход и проиграл. Локи Лафею был неинтересен, он для него чужой.
Старк спрыгнул со стола и перебрался в незанятое асгардцем кресло.
– Прямых доказательств того, что Локи принадлежит Ётунхейму, нет, – заявил он, сцепив руки и задумчиво барабаня пальцами по костяшкам. – А вот доказательства обратного, как говорится, на лице. Я тут посмотрел кое-что об инеистых великанах в базе ЩИТа. Симпатяги, на мой взгляд, но, сколько ни рассматривал фотоматериалы, нигде не увидел рук скрипача и прически Гайаваты. Радость моя, ётуны лысые, с грубо отесанными конечностями и вдвое больше твоего любимчика.
– Так поэтому Лафей и хотел от него избавиться, что ребенок родился слабый и маленький, – ухватился за последние слова Старка асгардец.
Тони воздел глаза к потолку, как будто раздумывая, стоит ли продолжать беседу с умственно отсталым.
– Ну да, – промолвил он, отрывая взгляд от потолка. – И поэтому понес его на алтарь? Дорогой мой бог, на алтарь кладут самое ценное, запомни это! Везде. Во всех мирах. Даже такие идиоты, как Лафей. Локи, без сомнения, самый значимый мальчишка в том мире, откуда его утащили. Царский наследник или как там это у них называется.
– Хорошо, – не сдавался Тор. – Но отец и Хеймдалль своими глазами видели, как Локи становится похожим на ётуна, когда прикасается к ледяным реликвиям.
– Вот именно! – торжествующе подхватил Старк. – Похож! А на Земле он похож на человека. А в Асгарде – на аса. У него феноменальная способность к адаптации. Если понадобится, он станет похож на читаури. Это не магия, это природная способность считывать информацию об окружающей среде и принимать тот облик, который она диктует. Твой отец купился на мысль о сыне Лафея еще и потому, что младенец впрямь выглядел как маленький ётун. На ледяном алтаре он пытался приспособиться к новым условиям.
– Но тогда… – Тор потер лоб, краешком сознания почувствовав, какой он горячий. – Локи, он – кто?
Старк задумчиво пожал плечами.
– Миров много. Гораздо больше девяти. Лафей, насколько я понял, был вроде космического пирата. Напал на мир, о котором не имел ни малейшего представления, захватил добычу и вернулся назад. А когда решил напасть на Землю, принес, как положено, жертву своим покровителям. Предчувствовал, видимо, что твой отец вмешается, и хотел подстраховаться на метафизическом уровне. Дальнейшее известно. Возможно, никто никогда не узнает, откуда именно Локи попал в Ётунхейм, но только там, где он родился, он был бы в порядке вещей.
Тор попытался представить планету, где Локи «в порядке вещей». Где все такие, как Локи.
– Надо полагать, этот мир очень далек от нас, – с надеждой произнес наследник Одина.
Старк понимающе усмехнулся.
– Смотри на жизнь позитивно, асгардец! Ётунхеймская находка не так уж плоха. Например, она умеет то, что не умеет, насколько я понимаю, никто в вашем мире. В моем уж точно. Она умеет делиться жизненной энергией.
– Энергией? – переспросил Тор.
– Ну да. У Локи ее море. Правда, до сих пор он поделился ею всего в двух случаях, и оба раза для того, чтобы вернуть к жизни тех, кого сам же убил. Возможно, речь идет о магии, а не о природном свойстве, но он знает, как это делать.
До Тора вдруг дошел смысл разговора Локи и мисс Поттс.
– Значит, сын Коула жив? – спросил он. – Это ему они отправили какой-то красивый плод, который называли дыней?
Старк кивнул:
– Пеппер уговорила наше чудо-чадо. Пеппер может все, если захочет. Сам не понимаю, как это у нее получается. Коулсон живехонек, рана затянулась, и в больнице он лежит просто потому, что врачи на этом настаивают. Они все не верят в его воскрешение и боятся каких-нибудь неожиданностей.
– Ты говорил о двух случаях, – напомнил Тор. – Кто второй?
– Вернее сказать, первый. Ты.
– Я?!
Старк развел руками:
– Возможно, это тебя огорчит, но, когда ты погиб от руки Разрушителя, Локи сразу об этом пожалел. Как все дети жалеют о глупых выходках. Как бы он ни истерил по поводу того, что ты отбрасываешь его в тень, но он бесконечно к тебе привязан. Решая, убить ли тебя, он колебался. Решив тебя вернуть, без колебаний отдал свою жизненную энергию. А поскольку ты не Фил, энергии требовалось много, и исход вашего поединка на Радужном мосту был предрешен заранее. Может быть, он и хотел этого?
В кабинете повисло молчание. Тор ходил из угла в угол. В памяти ожил поединок на Бивресте. Тогда ас был убежден: их схватка честная. А на деле оказалось, что Локи вновь плыл в полном вооружении через поток. Выходит, он всегда так делал. Но Тор не замечал этого. Никто не замечал. Почему? Сын Одина не находил ответа. Он впервые видел их отношения глазами брата и начинал понимать, что все гораздо сложнее, чем казалось раньше.
– А когда ты понял, что Локи – ребенок? – вдруг остановился он. – До битвы или позже?
– Начнем с того, что первым понял все тот же Беннер. Когда мы разговорились в лаборатории, Брюс признался: его не оставляет странное впечатление от выражения лица Локи. «Гений, играющий в солдатики», – так сказал док. Я сообразил, о чем он. Мне как-то случилось побывать на концерте мальчика-«индиго». Ну, так у нас называют детей, в которых видят само совершенство и предполагают, что их растет целое поколение. В общем, совершенству было девять лет, и он вправду изумительно играл Рахманинова. Но, когда увлекался игрой и забывал делать взрослое лицо, в его глазах проскальзывало детское любопытство. Он упивался властью над залом, но ровно ничего не понимал в происходящем. Когда, с подсказки Беннера, я пригляделся к Локи, то увидел ровно то же самое. И понял, почему претендент на мировое господство так нелогично себя ведет, так по-детски раскрывается перед врагом. Взрослая часть его сознания выстраивала безупречные планы, а детская – ломала, как надоевшую игрушку. Скажу откровенно, нам повезло. Будь Локи асгардцем или хотя бы человеком, Земля лежала бы перед ним пузом вниз.
А если хочешь знать, почему я тебя не предупредил, то первая и самая простая причина – это не принесло бы никакой пользы. Ребенок он или нет, а шоу затеял такое, что все оказались при деле. Неподходящее время для сантиментов.
– Халк, видимо, думал так же, – Тор вспомнил о расправе над Локи, учиненной зеленым исполином.
– Халк мог убить злоречивого аса, зная о его смертном сердце, – возразил Тони. – Но Беннер, частица которого оставалась в Халке, этого не допустил. И не забывай, что именно Халк выбил стрелу, которую Бартон чуть не всадил в Локи, услышав пожелание промочить горло. В тот момент стрелок еще не знал о маленьком секрете твоего брата, но по привычке целил в сердце. Это потом он изменил свое мнение, когда мы ему все рассказали. Ну и лицо у него было, доложу тебе!
Воспоминания о лице Хоукая развеселили Старка. Но его другу-громовержцу было не до веселья.
– Все же надо было мне сказать, – проговорил он. – Я имел право узнать об этом первым.
– Да? А почему ты не воспользовался своим правом еще до появления Локи на Земле? – поинтересовался Старк. – Как получилось, что не ты рассказываешь Тони Старку о своем брате, а он – тебе? Что ты вообще знаешь о том, кого называешь братом? И почему мне кажется, что ты любишь не столько его, сколько собственные чувства?
VI
Тор промолчал. Да и что возражать? Тогда, в горах, он мог хотя бы спросить, что случилось с братом после падения с Радужного моста. Но он был слишком раздосадован, раздражен. Чем? Тем, что Локи покусился на мир, который он, наследник повелителя асов, считал чуть ли не своей собственностью? Интересно, промелькнуло в голове, если бы Локи принялся устанавливать свои порядки у тех же читаури, принял бы он, Тор Одинсон, это так близко к сердцу? Или его разозлило, что брат, по которому он скорбел, оказался жив, и из удобного предмета печали вдруг превратился в неудобный источник проблем? Любовь ли это, если готов простить все мертвому, но даже не пытаешься понять, что движет живым?
– До того, как появиться на Земле, – у читаури и еще прежде, – он прошел через такое, что мне пришлось отправить Пеппер по какому-то срочному делу, чтобы она не присутствовала при разговоре, – проговорил Старк. – Хотя рассказывает он об этом совершенно спокойно. Как о законченном деле, к которому не надо возвращаться. Лучше бы уж злился или плакал. Нет, полное равнодушие. Представь, что с тебя, живого, сдирают кожу, а ты спокойно за этим наблюдаешь. Примерно такое чувство у меня было во время его рассказа. Расспроси его как-нибудь на досуге, обязательно расспроси! Многое поймешь.
Снова молчание. Начни Старк с этого, его слова ужаснули бы аса. Но сейчас Тор чувствовал себя настолько опустошенным, что воспринял их, пожалуй, так же спокойно, как Локи рассказывал о своих муках. Он просто не в состоянии был адекватно реагировать на услышанное.
– Что же теперь делать? – устало и как-то тоскливо спросил защитник Земли.
– Забрать в Асгард и заняться воспитанием, – весело откликнулся Старк. – Серьезно. Здесь, конечно, мы устроим ему «торжественные» проводы, чтобы Фьюри и Совет не слишком беспокоились. Небольшой маскарад будет нелишним. В Асгарде тоже, для успокоения миров, объявите что-нибудь громкое. «Узник короля приговаривается к заклятию семью жезлами девяти магов Великого Арендуя!». Бла-бла-бла любят во всех галактиках. И под это «бла-бла-бла» вези его в какое-нибудь отдаленное поместье в мирной сельской местности, подальше от всякого шума. Немного скуки после таких «подвигов» не помешает. Есть в Асгарде конезаводы? Лошадиные фермы? Он без ума от лошадей. А еще от моря. Запомни! Не дави на него, не указывай, что делать. Просто наблюдай. Слушай. И начинай понимать. Ты для него – главная болячка. Зримый символ всех его проблем. Он – главная болячка для тебя. Когда оба поймете, что дураки, все вздохнут спокойно.
– В общем, ты теперь няня, сын Одина, – Старк поднялся из кресла и театрально пожал руку Тору. – Поздравляю с новым почетным титулом!
Асгардец слабо улыбнулся:
– Мне бы такую няню, как леди Поттс.
– О нет! – Старк мотнул головой. – Даже не думай. Хотя, если ты не пришлешь мне обратно кандалы, в которых увезешь Локи, она сама до вас доберется. В ней, видите ли, проснулся материнский инстинкт! Когда я хочу ужинать, материнский инстинкт спит сном младенца. Так что, лучше будем общаться через социальные сети.
– Согласен! – уже веселее улыбнулся Тор. – Надеюсь, смогу сообщать вам добрые новости.
– А уж как я надеюсь! – заверил его Старк. – Нет, я даже верю, что у тебя все получится. Как ни крути, вы просто созданы друг для друга. Не кидай меня в окно, я говорю это без всяких задних мыслей. Всем будет ой как хорошо, если вы, наконец, станете союзниками.
– Только, – Старк подошел к Тору и, положив руку на плечо богатыря, внимательно заглянул ему в глаза, – прошу, присматривай за ним. Миры он разносит все же не по-детски.