Острый приступ локифрении. Прилетал товарищ Хведрунг, схватил за горло (у старшего научился), утащил в ближайшую кофейню и открыл военную тайну. Если ему верить (а верить ему – сами понимаете…), то «Мстители» получились такими крышесорванными, потому как по первой предполагалось снимать комедию. Халк в ней был домохозяйкой и в финале трусил половики. А Тони Старка мисс Поттс просто попросила сходить в булочную, а он там встретил изобретателя, и, будучи уверен, что только его собственные изобретения достойны внимания, недооценил ситуацию, в результате чего оказался в гостях у читаури с ядерной боеголовкой в авоське вместо батона. Ну, а потом комедию срочно переиграли в экшен, а следы первоначального замысла второпях не убрали. В итоге многие эпизоды в фильме можно представить совсем по-другому. Вот как этот.
читать дальше– Ты проиграешь! – соболезнующим тоном сообщил агент Коулсон.
– Почему? – Локи сделал невинные глаза и захлопал ресницами.
Коулсон прыснул. Локи исподтишка показал ему кулак.
– Так уж ты устроен, – томно прошептал агент.
Локи кокетливо отогнул борт плаща-камзола, показывая, как складно он устроен. Коулсон схватился за живот. Ну почему ему всегда достается самое трудное? Не моги даже хихикнуть. А Локи, шельмец, может ржать сколько его ётгардской душе угодно. Тоже, нашелся конь боевой. Коулсон вдруг представил, как ас гарцует на зеленой лужайке с гордо задранным хвостом, и повалился на пол, уткнув голову в колени.
Нет, он с Локи в разведку не пойдет. Потому что с ним невозможно сохранять инкогнито, пафос и серьезный вид. Бартону хватило одного дня в обществе этого сына Лафея-Одина-лейтенанта Шмидта, чтобы из меланхоличного профессионального убийцы стать любителем анекдотов, преферанса и вечеров с Ургантом.
У Коулсона вновь разыгралось воображение. Бартон бьет себя в грудь: «Брат, я не дохляк!» и пьяной хваткой цепляется за кто-его-разберешь-кто-он-такой, невозмутимо тянущего Dewars восемнадцатилетней выдержки (трофей, прихваченный с фуршета в оперном театре). Спасите! Он, Фил Колусон, скромный боец невидимого фронта, не выдержит! Он за всю свою жизнь столько не смеялся. И не воображал столько веселых сцен. До того момента, как братец Тора появился на летающей базе ЩИТа, агент вообще не подозревал у себя воображения, способности смеяться и отчаянного желания послать шефа в ближайшую «черную дыру».
В первый раз Фил развеселился, увидев, как Локи, под усиленной охраной шествовавший в стеклянный карцер, рассматривает мрачный, набитый вооруженными людьми и супергероями, «халковоз» с интересом студента, впервые очутившегося на Гавайях. А, слушая его сюр-готик-импровизации с Фьюри и агентом Романофф, помощник директора ЩИТа ловил себя на мысли, что участвует в кастинге на запредельную мегакомедию. И, на свою голову, отбор прошел только он, неприметный, скромный, ничем не выделяющийся служака. «Фил? Почему Фил?» – спросил бы Старк, если бы мог сосредоточиться на чем-то другом, кроме собственной персоны, и увидеть то, что видел Коулсон. Фил сам не понял, как начал завидовать удравшему от Фьюри Бартону. А то, что подружился с космическим злом, осознал лишь, когда это самое зло предложило ему план побега с целью «сообразить на троих».
«Я же не пью, – судорожно думал Коулсон. – Или все-таки пью? Или… А ну его все! Я ДЕЛАЮ, ЧТО ХОЧУ! Господи, а это откуда взялось? Я и слов таких не знаю…». Циничный захватчик овладел волей и помыслами еще одного сотрудника секретного суперагентства. И теперь приводил свой бесстыдный план в исполнение. В этом плане Коулсону отводилась роль героя, отдающего жизнь за правое дело. Из агента получился очень даже неплохой актер, только он никак не мог справиться с приступами смеха, которые провоцировал этот кавээнщик из Асгарда.
Локи пощекотал агента сияющим жезлом судьбы. Вот поросенок! Нет чтобы помочь, так еще усложняет ситуацию.
– Ваши герои рассеянны, Ник, – сокрушенно констатировал Локи в переговорное устройство. – Чрезвычайно рассеянны. Внимание переключается с одного предмета на другой, эмоции зашкаливают, концентрации никакой. Смешались в кучу кони, асы, – и это голова одного из ведущих сотрудников ЩИТа! Что же говорить про остальных? К слову, если Халк уже закончил разносить корабль, скажите, что вечером я загляну к нему на массаж.
Ас вернулся к скрючившемуся Коулсону:
– Не ложися на бочок, укусит Фенрир, дурачок! Летающая крепость падает. И стрелок уже заждался в баре. В дорогу, товарищ!
– Не могу, – прохрипел Коулсон. – Ты садист. Нельзя пытать человека смехом! Это нечестно. У тебя нет убеждений!
– Конечно же, нет! – широко улыбнулся Локи, взваливая агента себе на спину и жестом зрителя гладиаторских боев материализуя его героического двойника с виртуальной раной в груди. – Все ваши убеждения, Коул-сан, сводятся к тому, чтобы убрать из десяти заповедей частицу «не». Вот над этим я и стебусь постоянно. Умные это понимают, но умных мало.
– А я – умный? – спросил Коулсон.
– Ты – полу-умный. Держись крепче, мы телепортируемся. Так где, говоришь, этот бар? Манхеттен, пятое авеню? Показывай, куда рулить, борец с космическим злом.