Английское злодейское

За плохие стихи надо бы присуждать к пожизненной каторге, но кто ж меня удержит, когда такого закона нет, а мне нежданно вспомнился роман о негодяйском баронете, влюбленном художнике и дамах в беде. Ну, и нарисовалось.

Подарю тебе, Кэт,
Королевский букет -
Двадцать пять
белых свадебных роз.
Посажу их у замка,
у быстрой реки,
где в ненастье шумит рогоз.
Где в ненастье так жалобно
кличет кулик, словно ждет,
что подстрелят его,
где надгробный камень
укрыл улики
преступления моего.
Подарю тебе, Кэт,
королевский букет,
подарю тебе замок свой,
подарю тебе сад
у быстрой реки,
где розы цветут над тобой.

*Рада и счастлива, что прорвалась все же на Дневники *

@темы: "слово и образ"

---

Вино земное и небесное

Сентябрь пахнет виноградом. Душистые гроздья не умещаются в корзины, распирают их, грозят вывалиться и вывалять все вокруг в сладком, пьяном соке. Еще не вино, но уже кружит голову, и молодой сборщик урожая, аппетитно надкусывая виноградную кисть, явно мечтает о том, чтобы опрокинуть чарку. Шапка лихо сдвинута набекрень, а взгляд как-то особенно задумчиво отведен в сторону от молодки на сносях. Может быть, все вполне благопристойно, и едок винограда - законный муж своей весьма недурной половины. А может быть, законный муж усердно трудится на сборе господского винограда чуть впереди, не подозревая, что кто-то тем временем поработал в его собственном "винограднике". Сюжет для "Декамерона" или иллюстрация к нему. Художник, создавший передний план миниатюры "Сентябрь" в "Роскошном часослове герцога Беррийского", ориентировался на популярные в эпоху Возрождения сборники новелл, где обыгрывались все возможные варианты любовных похождений. Впрочем, не только занятная парочка, но и каждый персонаж здесь может стать героем плутовской новеллы, будь то меланхоличный, похожий на Пьеро, паренек, управляющий телегой с собранным урожаем, или еще один сборщик, непочтительно подставивший зад прямо под нос зрителю. Перед нами - страница живого, бойкого, непочтительно умного текста, и ковер виноградника, сотканный из бледных оттенков зеленого, голубого и желтого, выглядит ее виртуозным обрамлением, а светлые прочерки дорог - полями, что отделяют одну страницу от другой.
Самое интересное, что молодое вино плутовского переднего плана налито в старые мехи. Работу над миниатюрой начинал кто-то из братьев Лимбург, и начал он ее с заднего плана, с изображения замка Сомюр возле Анжера. Замок сохранился до наших дней, но не ищите в нем сходства с архитектурной грезой на миниатюре. Реальный замок неоднократно менял владельцев и даже назначение (например, служил тюрьмой в начале XIX века), но главное - кто бы из братьев Лимбург не начинал работу над этой миниатюрой, он создавал собственный сюжет, и это - сюжет аллегорического рыцарского романа сродни "Роману о Розе". Некая молодая женщина, которая выглядит как знатная дама, переодетая пастушкой, то ли направляется к замку, то ли выходит из него. В руках у нее дорожный посох, и стоит она - да, да, на том самом сказочном перепутье, когда любая из дорог ведет в неизвестность, но нужно выбрать одну, единственно верную. К даме приближаются осел и впряженные в повозку быки. Символ страстей? Опасностей? Испытаний? Что бы то ни было, оно рождает тревогу. Но из белоснежного замка скачет оседланная лошадь, и это видится знаком спасения из беды, ведь сам замок - скорее, храм Грааля, чем владение некоего земного и не слишком-то возвышенного человека.
Если бы автор заднего плана продолжил работу над миниатюрой, мы увидели бы еще одну мистерию в духе "Мая" или "Августа". Но пришла чума, художник умер вместе с заказчиком, а работу, уже для нового заказчика, продолжил Жан Коломб, мастер, придерживавшийся новых взглядов и нового направления в живописи. Рыцарский роман, как и готическое искусство, для него были пыльной ветошью, которую стоило сбросить с телеги современности, нагрузив телегу по-житейски увлекательными плутовскими байками. А поскольку миниатюра уже была наполовину готова, то он ее не переписал, а просто продолжил. Так и получилось, что влил новое вино в старые мехи. И, знаете, случилось чудо. Старые мехи выдержали. Два плана ужились друг с другом. Более того, все мистические ассоциации, связанные со сбором винограда, отчетливо проступают сквозь мирской мотив, взмывая к золотым флюгерам замка, к осеннему прозрачному небу и выше, выше, выше - к самому сердцу зрителя.

@темы: "давайте будем нести искусство людям", "месяцеслов"

---

Яркой осени!

@темы: "сам себе праздник", "сезоны"

---

Равнодарствие

С днем осеннего равноденствия! Его весенний брат-близнец в наши края приходит днем равносевия, когда время провести первую борозду, бросить первые зерна в землю и дать в сердце место первым надеждам на урожай. Осенью же наступает день равнодарствия. Собранное щедро делится между сородичами и соседями. Вчера мне подарили дыню. Потому что осень. Потому что много. Потому что у соседа было такое настроение. И полная луна висит в небе спелой дыней, еще ровно-желтой в сердцевине, но уже прохладно светлеющей по краям. Желтые и зеленые шелка, расшитые тончайшим белым узором, украшенные вставками гранатов — наряд Госпожи Осени. Ее вестовые — степной ветер и перелетные птицы. Ее песня слышна от сизых речных излучин до белых горных вершин:
"Пусть надежным и теплым будет ваш дом, обильным — ваш стол, веселыми и смелыми — ваши сердца. Добрых вам помыслов, добрых друзей, доброй удачи, и пусть каждый день будет днем равнодарствия!"

@темы: "сам себе праздник", "сезоны"

---

Будет время

Lyona_L,
добро пожаловать! Рада, что заглянули в мой дом. Хозяйка, правда, часто находится в отлучке, но, надеюсь, будет время и на неспешные разговоры и на общие интересные темы. Располагайтесь)

@темы: "приветствие"

---

Сказка, которую не написал Г.Х.Андерсен

Сорок дней. Время летит. Не пулей - стрелой. Пуля может пройти навылет, стрела застрянет в теле. Вытаскивать ее приходится с живой плотью, и потом ничем не залечить. Останется не просто шрам, а вырванный из тебя кусок тебя самого. Что-то основное ушло из жизни. Спасает лишь то, что близкий человек остается в тебе самом - твоем характере, привычках, интересах. А еще - в том, что делал, пока жил. Мама писала истории, забавные и грустные. Сегодня, на сороковой день ее ухода, хочу познакомить вас с одной ее сказкой.

ГОСПОЖА ЛЕВАЯ НОГА
(Сказка, которую не написал Г.Х.Андерсен)

Жил некогда господин. Господин как господин, ничего особенного: две руки, две ноги, одна голова, одна жена. Жена тоже – ничего особенного: пухленькая, глазки пуговками, в меру спесивая, вся в непрерывных хлопотах. Все как у людей.
Вот с ними и произошла эта удивительная история. Правду говорят, никогда не предугадаешь, что с тобой случится завтра.
А случилось так, что левая нога хозяина осознала себя толчковой, а, значит, главной. Осознав, она созрела как личность. И пустилась давать советы соседям. Ближайшей ее соседкой была нога правая. И вот правой ноге постоянно говаривали: «Я бы на вашем месте… то-то и то-то…».
Правая нога была восприимчивая особа. Она попала под влияние и стала постепенно видоизменяться. Со временем у господина стало две левых ноги. Это затрудняло ходьбу. Господин спотыкался и падал на четвереньки, утром вставал уж обязательно с левой ноги и весь день был не в духе. Это посчитали за проявление большого ума и сильной воли. Казалось, что он серьезен, важен и склонен к размышлению.
От частого хождения на четвереньках две его руки тоже видоизменились и перестали выполнять свойственные им функции. Теперь у него стало четыре ноги. А так как они непрестанно давали советы друг другу, то голова у него пошла кругом. Как-то он надел на голову башмак, который там и прижился.
Уф! Кто же он у нас теперь? Головопят? Головотяп? Четвероног? Пусть он будет просто Головоног. Хорошая фамилия. А хорошая фамилия – половина успеха. Теперь в приказах так и значилось: «Г-на Головонога повысить по службе и произвести в…».
Однако, вернемся, наконец, к его достойной супруге. Бедная женщина буквально сбивалась с ног, ухаживая за своим суровым, обидчивым и легкоранимым супругом. Она так старалась все успеть, что не успевала ничего. Все было вверх дном, все шло колесом, и, казалось, спасения нет. Пока однажды левая (главная левая) нога ее супруга не заметила ей: «Знаете, любезная… (чувствуете, насколько нога осознала свою значимость, что могла обратиться к супруге своего патрона так запросто: «любезная»)… знаете, любезная, я бы на вашем месте заимела бы еще пару рук, вы явно не справляетесь».
Жена была особа исполнительная. Она тут же прислушалась к совету, ликвидировала ноги, и теперь у нее было две пары отличных, проворных, поистине золотых правых рук. А так как она постоянно поправляла прическу всеми четырьмя руками, то однажды вместо головы у нее сама собой оказалась перчатка типа «привет», и проблема с головой и прической разрешилась без всяких хлопот. Теперь, когда супруг получал очередное уведомление о повышении по службе, он притоптывал, она прихлопывала, и все шло отлично.
Мы с вами, по-моему, уже полностью запутались в верхних и нижних конечностях наших героев. А представляете, каково приходилось их домовому! Это было существо пожилое, ревматическое и раздражительное. Он много веков служил предкам нынешних Головоногов, всякое повидал, но такой бедлам встречал впервые. А потому, потеряв терпение, решил вмешаться. Однажды ночью, шугнув в сторону толстого хозяйского кота, он принялся наводить порядок. К сожалению, домовой был не слишком ловок, к тому же, кот неистово терся об ноги, ночь стояла беспросветно темная, и неуравновешенный петух мог закукарекать в любую минуту. Домовой снял две верхних ноги у хозяина и две нижних руки у хозяйки, но… тут петух все-таки начал пробовать голос. Старик заторопился и, само собой, допустил оплошность.
Когда утром домовой исподтишка посмотрел на то, что наделал ночью, то остолбенел. Оказалось, что у хозяина теперь вместо нижних ног – две руки, а у хозяйки вместо верхних рук – две ноги. Ужасно неприятная история.
Но, странное дело – этот конфуз, кроме старого ворчуна домового, никто не заметил. Ни Головоног со своей женой, ни их родственники, ни, тем более, подчиненные.
Наши супруги великолепно живут по сей день. Они почти счастливы (насколько может быть счастлив человек, которому до полного счастья всегда не хватает какой-нибудь малости) и даже ждут ребенка. Правда, госпожа Головоног пребывает в сомнениях. Что припасать младенцу в приданое: то ли одни башмаки, то ли одни рукавицы. Вопрос настолько важен, что, кажется, опять придется обращаться за советом к госпоже Главной левой ноге, тем более, что, благодаря нашему домовому, она теперь сильно взлетела вверх.

@темы: "мама", "рассказцы"

---

Свет и цвет сентября

@темы: "сам себе праздник", "сезоны"

---

Не пробуждай, не пробуждай...

7 августа исполнился месяц, как не стало мамы. А все не верится. Все кажется, она рядом. Шутит, вспоминает институт, поет песни. Сочиняет истории. Вот, кстати, одна, написанная ею в 1996 году.

В пятницу вечером бабушка Лидия Емельяновна пришла домой усталая, но довольная.
- Ребята, - сказала она сбежавшемуся семейству, доставая из бездонной сумки по гостинцу каждому, - сегодня у нас на работе раздавали путевки (бабушка обеспечивает чистоту в одном малом, но очень перспективном предприятии). Кому - к морю, кому - за границу, кому - в грядущее, а мне, как старейшему работнику, - маршрут выходного дня. Путешествие по историческим эпохам. Кто со мной?
Желающих не нашлось. У всех на выходные были свои планы, и маршрут "ретро" никого не интересовал.
- Семен Степаныч, а ты? - спросила бабушка деда.
- Да, да, путевка - это хорошо, "ретро" - это прекрасно, - забормотал дед, прячась за газету и поглубже зарываясь в кресло
- А ну вас! - решила бабушка. - Еду одна!
Бабуля у нас человек энергичный. Она напекла сладких пирожков, заварила в термосе чай с мятой, положила в карман пачку валидола и отправилась в контору "Мук и сыновья", которая организовывала поездку.
Безупречный молодой человек проводил ее до кабины №10, показал пульт управления и красную кнопку, предусмотренную на случай нештатной ситуации, включил музыку и, пожелав бабушке приятного пути, закрыл кабину.
"Говорил мне хан - не ходи на бархан", - предупреждал ее из динамика певец Газманов, но бабушка не послушалась.
Она поудобнее уселась в кресле, досчитала до десяти, положила валидол под язык и нажала первую - розовую кнопку.
Кабина слегка завибрировала, замигали лампочки, защелкали счетчики и датчики. Бабушка крепко зажмурилась, а когда осмелела и выглянула в окошко кабины, выяснилось, что проникла она вглубь эпох не так уж далеко. Какие-то люди метались вокруг с плакатами и лозунгами, митинговали и чего-то очень настойчиво требовали. Бабушка была вне политики и потому, дав отбой розовой кнопке, нажала на голубую.
Теперь она попала на театр военных действий. Скакала конница, строчил пулемет, обе стороны кричали "ура" и шли в атаку. Лидия Емельяновна была невоеннообязанная, а потому ретировалась с места событий. Минуя зеленую кнопку, она ткнула пальцем в перламутровую и замерла.
На этот раз аппарат мигал и вибрировал дольше, очевидно, он вторгался в плотные хронологические пласты.
Бабушка даже слегка задремала. А когда очнулась, с удивлением отметила, что совершенно переменила вид. В зеркальце, специально для дам вмонтированном в пульт управления, она с изумлением и восторгом увидела себя в возрасте, кажется, восемнадцати лет. Была она румяна, голубоглаза, русая коса до пояса заплетена алой лентой. Она похудела примерно в два с половиной раза, распрямилась и выросла. Было на что посмотреть.
- Однако! - воскликнула бабушка.
Она, вероятно, еще долго бы себя разглядывала, но тут аппарат перестал ее трясти, ойкнул, замер и доложил обстановку. "Говорил мне хан, но я очень упрям", - не унимался электронный Газманов.
Бабушка глубоко вздохнула, опять досчитала до десяти, выплюнула валидол и прильнула к окошку.
На сей раз она попала в места благостные. Вокруг простирался великолепный парк. Били фонтаны, мраморные статуи выстроились в ряд, цвели редкие цветы, гуляли нарядные господа, господские детки, няньки и моськи.
Бабушка взбила завиток на лбу, поправила бровки и, прихватив на непредвиденный случай сумочку с пирожками, высунула ножку наружу.
Земля была твердая, настоящая, стоять можно. Она топнула ножкой - не провалилась. И тут на Лидию Емельяновну наскочила чья-то мелкая шавка, да с таким оглушительным лаем, что помолодевшая бабушка едва не упала от неожиданности. И непременно бы упала, если бы не спас ее от неминуемой беды невесть откуда взявшийся гусар. Будто только что с картинки сошел, до того был импозантен. Со словами "пардон, сударыня!" он ловко подхватил Лидию Емельяновну и поставил на место. Бабушка зарделась от смущения и опустила глазки.
- Поручик Ахтырского полка Давыдов! - звякнул шпорами молодой красавец.
- Лидия Емельяновна, - представилась бабушка, слегка наклонив головку.
- Позвольте ручку поцеловать, - гусар не терял времени даром.
У бабушки закружилась голова, и она на всякий случай обмерла от страха, когда ее руки коснулись душистые усы незнакомца.
- Тут есть, однако, любопытные места, - торопил события гусар, увлекая бабушку в боковую аллею и рассказывая ей по пути что-то очень смешное.
Они совсем было уже скрылись в тени цветущих лип, когда раздалось назойливое жужжание и на стареньком хроносипеде из ничего возник Семен Степаныч.
- Покорнейше просим прощения, - сказал он, отстраняя ошарашенного гусара. - Девице домой пора-с!
И, усадив бабушку на раму хроносипеда, крутанул педали. У бабушки от неожиданности выпала из косы алая лента, а дедушка нагнулся и поднял - нет, не алую ленту, она в его возрасте ни к чему - подхватил он сумку с пирожками.
Ленту поднял гусар. Прижал к сердцу, поцеловал и привязал бант к грифу невесть откуда взявшейся гитары. До слуха улетающей бабушки донеслось: "Не пробуждай, не пробуждай моих безумств и исступлений..."
...- Ты что же, мать, третьи сутки домой глаз не кажешь? - строго отчитывал бабушку супруг. - Твои буржуи криком кричат - помещение убирать некому. Зять голодный. Дочка как на той неделе стирку начала - до сих пор остановиться не может. Внуки в школу не пошли. Ты что же, любезная, эдак нельзя!
Но Лидия Емельяновна его не слышала. В ушах еще звучало: "И мимолетных сновидений не возвращай!"

@темы: "мама", "рассказцы"

---

Король Меркьюри

Вчера был его день рождения. Семьдесят пять. Представляете? Я - нет. Семидесятипятилетним я его точно не представляю. И он себя не представлял. Старость - это скучно, считал он, и следовал девизу байкеров: живи быстро, умри молодым. Не боялся жизни. Наверное, поэтому его песни живут до сих пор.
С днем рождения, Король Меркьюри!

*А я за год, прошедший с 05.09.2020, открыла для себя такую тему, как фотография теней, наснимала целую серию облаков, учусь играть на дудочке и провожу эксперименты со звучащими предметами типа китайских шариков - не скажу, что это мелодия, но порой выходят довольно интересные композиции. Возможно, когда-нибудь что-нибудь даже запишу. Ну, и развлекает неслабо. Спасибо Фредди.*

@темы: "love of my life"

---

Тьеполовское небо

В семь или восемь лет я увидела репродукции фресок Тьеполо, а в десять — облака в жарком городе Намангане, которые плыли по небу, будто их нарисовал великий итальянец, и само небо выглядело гигантским плафоном бароккального храма. С тех пор Тьеполо и здешнее небо для меня неразрывны. После переезда в Ташкент так и вовсе. Ташкент расположен близко к горам; облака, за исключением Долгих Дней, у нас в количестве. И все такие, что хоть сейчас в какой-нибудь римский или венецианский собор.

А вот здесь как будто на небо набежало чуло-юло (именно так) с горящими глазками и высоченной встрепанной то ли прической, то ли колдовской шапкой, вставшей дыбом.

@темы: "сам себе праздник", "сезоны"

---

Сефира

Август - сфера, сефира... зефирка? Священная полнота и профанная пустота, императорская щедрость лета и предчувствие скудного зимнего недосвета, расточительство царского пира и гобсековская экономия, адамов труд и полуденная праздность фавна. Время брейгелевского жнеца, месяц, долгий, как жизнь и короткий, как проглоченная на ходу сладость. Почти неземной в своей идеальной шарообразности и вытекающий в земное из сотен отверстий трансцендентной сферы, пьянящий вполне мирским вином, услаждающий вполне осязаемым медом. Август - свадьба года и поминки лета. Он связан с жатвой, что неизменно наводит на мысли об итоге дел земных, но та же жатва обещает сытую и беспечную жизнь и веру в то, что доживем до следующего августа и снова вкусим меда и вина, льющихся из переполненной благодатью небесной сферы. Никто в живописи не передал священно-профанный август лучше, чем Жан Лимбург, или Куртуазный мастер, или Мастер B (по атрибуции разных исследователей) - а, может, это ангел, попавший случаем в одно из владений герцога Жана де Берри - замок Этамп, развлекался и оставил людям эту удивительно красивую, странную, немного грустную и не вполне чинную зарисовку быта и нравов XIV столетия. У подножия замка кипят полевые работы - там жнут созревшее зерно, вяжут снопы, убирают их на телеги. И тут же, рядом с этим апофеозом труда - апофеоз блаженного ничегонеделанья. Уставшие от трудов праведных жнецы, мужчины и женщины, купаются в реке. Интересная деталь: мужчины купаются одетыми, а женщины предпочитают нырять в костюме Евы. Казалось бы, логично: все-таки цель купания - смыть грязь с тела, но мы в средневековье, когда к телу относились с натороженностью, и можно предположить, что наш не совсем известный художник не всю сцену срисовал, как видел, что он изобразил женщин, купающихся без одежды, из ренессансного интереса к обнаженной натуре.
На фоне этой суматошной летней обыденности движется почти ритуальная процессия. На самом деле, "Август" рассказывает о столь же привычном событии в жизни знати, как жатва для крестьян. Художник изобразил всего лишь выезд герцогской соколиной охоты, однако неторопливые движения, задумчивые взгляды, серьезные лица и пышные одеяния персонажей первого плана делают их похожими на пилигримов, отправляющихся поклониться особо почитаемой святыне. Соколы в их руках выглядят дарами святому патрону, а маленький золотой колокольчик на запястье придворной дамы, едущей позади своего кавалера на лошади с красной сбруей, заставляет вспомнить о четках. Скорее всего, "Август", действительно, принадлежит одному из братьев Лимбургов - только они умели поднять заурядное и привычное действие дворцового быта до уровня священнодействия, увидеть драгоценный камень сакрального в породе профанического и извлечь его из породы, заставив сверкать множеством граней, каждая из которых рождает искус нового толкования.
Процессия первого плана резко отделена от того, что происходит на реке и у стен замка - самой рекой, цветовой гаммой (желто-серая с вкраплениями зеленого на заднем плане и яркий, чистый жемчужно-серый и все оттенки синего с вкраплениями красного - на переднем), главное же - настроением. На первый взгляд, эти миры не соприкасаются, они дальше друг от друга, чем мы от соседней галактики, но август, лето, весь мир - сфера, в которой все заключено и все со всем перекликается: ярко-синее платье, брошенное на берегу купающейся крестьянкой и такой же ярко-синий упленд знатной дамы с выразительным лицом и обращенным внутрь себя взглядом; упомянутая дама, служащая центром притяжения всей композиции, и маленькие собачки у края миниатюры, композицию уравновешивающие, роскошная сбруя на лошадях и веселая зелень, окаймляющая поля, как будто на августовское изобилие тоже набросили сбрую, чтобы сдержать, удержать плоды летних трудов, надежд и ожиданий. Круговое движение участников соколиной охоты подчеркивает сферообразность мира, стремящегося ввысь, туда, где на небо, кажется, тоже накинули синий упленд и дальше, к еще большей и еще более томительной синеве, где сияет золотой шар в руках господина Солнце, а над ним гуляет златогривый лев и дева строгим выражением лица напоминает о том, что сладкая зефирка августа почти доедена и скоро наступит осень.

@темы: "давайте будем нести искусство людям", "месяцеслов"

---

Выздоровела

Кажется, выздоровела. Ящерка, забежавшая позавчера в дом, подтверждает.
Теперь бы еще поверить в это...

@темы: "welcome to my life"

---

Августовский конструктивизм

@темы: "сам себе праздник"

---

Разговорчики

А еще мама писала рассказы, "житейские истории", зарисовки. Хочу познакомить вас с ними. Вот как раз подходящая ко времени "картинка с натуры", про август. Написано в 1999 году.

Лето. Жара. Природа вынашивала желанного ребенка - и вот, роды состоялись. Август появился на свет. Окружающая среда накалилась по этому поводу до такой степени, что реальность потеряла всякий смысл.
Из открытого настежь на предмет проветривания автомобиля льются томные звуки то ли джаза, то ли блюза. Всхлипывает саксофон, порхают белые бабочки, цветет и осыпается маннной небесной японская софора. На зелененьком стриженом газончике, трогательном, как мечты абитуриента, под лохматым кустом с неизвестным названием услаждают себя покоем и августовской негой двое молодых и не обремененных заботами мужчин.
Один из них, похожий на небритого Брюса Уиллиса, после того, как тот раздавил на съемочной площадке очередного киношного гада, потягивается и окликает друга:
- Македон!
В ответ - молчание. Жужжат шмели, рыдает саксофон, посапывает друг. Ему неохота просыпаться.
- Македон! - настаивает "Брюс Уиллис".
Его душа жаждет общения. Он приподнимается на локте и, подозревая, что друг все-таки слышит, хочет дознаться.
- Скажи, что ты делаешь, когда женщина начинает уж слишком сильно тебя донимать?
Основательный Македон выдерживает паузу, в течение которой слышно, как разливает золотую благодать солнце, набухают плодами грядки в огородах и дребезжит от страсти насекомый народец. Потом поворачивается на другой бок и лениво отвечает:
- На первый раз даю ей денег.
Ответ явно не устраивает "Брюса".
- А если в этом вопросе временный дефицит?
- Ну, можно пообещать ей деньги потом, а пока просто приласкать.
- А если не хочется?
- Тогда я хлопаю дверью и ухожу к друзьям, - Македон опять поворачивается на другой бок.
- Я тоже! - облегченно соглашается "Брюс", воспринимая разговор как знак мужской солидарности.
А музыка льется и жизнь продолжается. Мимо друзей проплывает невообразимое женское существо: длинные белые ножки-макаронины на мощной платформе, а сверху - поток светлых волос и шляпка с цветочками.
- Какая! - замер впечатлительный "Брюс", срывая ни в чем не повинную травинку. Мир заиграл для него новыми красками.
Но тут оказывается, что с другой стороны приближается еще одно существо - кругленькое, плотненькое, все у нее на своем месте и в предостаточном количестве.
- Какая! - эстетствует "Брюс". Чувства распирают его как футбольный мяч перед чемпионатом мира.
А тут еще из-за поворота, медленно. как в кино, появляется милиционерша с портфельчиком в руках. Форма так ладно подчеркивает ее фигуру, что "Брюс" может только ахнуть:
- Какая!
В густых тенистых кронах призывно выводит мелодию любви золотая иволга.
- Нет, от женщин слишком много неудобств, - вторично просыпается Македон, провожая взглядом негритяночку, всю в кучерявых косичках, каждая из которых заканчивается цветной бусиной, дрожащей на ходу. - Я больше птиц уважаю. У них во всем бытии смысл есть, порыв, порядок. Может быть, даже чувство. Вот он сейчас поет, изливает ей свою сущность, а она, лапушка, скрылась и внемлет. Он, в свою очередь, очень даже это понимает. Восторг, одним словом.
Потом помолчал и неожиданно закончил мысль:
- Я бы голубей завел, так много в них смысла.
- Ну, и за чем дело? - встрепенулся импульсивный "Брюс".
- Жена не позволит, - испугался собственной смелости Македон.
- А, может, ей разъяснить? - понадеялся на удачу собеседник.
- Не дождется! - рассердился Македон, закрывая тему.
Между тем, солнце повернулось к закату и стало ясно, что бОльшая и лучшая часть дня прожита окончательно.
Только будни бесконечны, выходные же имеют отмеренный срок.
- Пора, пожалуй, домой, обедать, - решился, наконец, Македон, выгребая из кармана брюк ключ от машины. - Ты окончательно не растворяйся. Возникай периодически. Нам с тобой нельзя теряться, а? Привет супруге.
- Взаимно.
Оставшись один, "Уиллис" нерешительно потоптался на месте. Отряхнулся. Посмотрел вслед еще одной девушке. Ничего особенного. Не высокая, не низкая, не худенькая и не полненькая. Одета без претензий и стриглась не в парикмахерской-"люкс". Но - какая!
"Брюс" проводил ее восхищенным взглядом. Потом пересчитал негустую наличность. Вздохнул о чем-то самому неясном, и прогулочным шагом направился в сторону лотка, где толстая тетенька торговала пончиками.

@темы: "мама", "рассказцы"

---

"Кукурузка!"

С утра за окном разливаются горлинки. Разные голоса, разный тембр - настоящий хор. Мама различала особенности горличьего многоголосья. "Орнамент с крыльями" (наше с ней определение пернатых соседей) различно выражает свои чувства. Одни чинно и чуть печально объявляют о любовном томлении традиционным: "Гугуша". Другие мелко и дробно, словно телеграфистки, выбивают: "Кукурузка! Кукурузка!" Третьи неожиданно радостно оповещают: "Нигулисте!" - будто только что вернулись из таллинской церкви Святого Николая, где слушали орган и видели шедевр Берта Нотке.
У меня со слухом неважно, я зрец, а не слухец. А вот у мамы был музыкальный слух, она неплохо играла на фортепиано, моментально определяла птичьи голоса. И научила меня разбирать горличьи "кукурузки" и "нигулисте", что звучат теперь каждое утро в память о ней.

@темы: "мама", "сезоны"

---

Мама

"Крутыми тропинками в горы, вдоль быстрых и медленных рек..." Каждое утро в нашей квартире звучали слова веселой и бодрой советской детской песенки. Песенку начинала мама, я подхватывала, и к завтраку мы успевали договориться, что непременно "дойдем до облаков". Мы знали, о чем поем: однажды нам действительно это удалось. Нет, нам не пришлось подниматься очень высоко, нам просто подфартило. Надвигалась гроза, белые тучи, похожие на толстых ленивых драконов, ползли все ниже, и, кажется, их можно было потрогать рукой. Гроза собиралась над Сары-Челеком, и тогда мы с мамой воочию убедились, как рождаются легенды о подводных и подгорных чудовищах.
Облака в нашей жизни были, да, как, впрочем, и крутые тропинки. В маминой жизни крутизны встречалось, пожалуй, больше, чем предполагается для девочки из благополучной еврейской семьи. Она обладала острым как бритва умом. Соседки с осторожностью говорили ее маме, моей бабушке: "Ваша Валя разговаривает как дипломат". Однокурсницы (мама училась на историко-филологическом факультете Пензенского педагогического института) ее побаивались. У нее долго не было равного собеседника. При этом мама не испытывала даже тени надменности, чувства превосходства над другими людьми. О делах житейских и бытовых она могла говорить так же охотно, как о литературе или живописи, театре или кино. И все же, все же... этот острый как бритва ум рождал чувство непонимания, агрессии, зависти и желания окружающих сделать маленькую или большую пакость на ровном месте. Лишить золотой медали, заменив на серебряную. Испортить оценку в зачетке. Не взять на кафедру. Да много чего было в родной-неродной Пензе. На маму это, впрочем, не оказывало влияния. Досадные инциденты она вспоминала потом со смехом и легкостью, когда давно простил всем тем, кто делал плохое. Она была христианкой в том евангелическом смысле, когда понимаешь людей и принимаешь их со всеми недостатками. Может быть, это идет от ее мамы, моей бабушки, которая жалела пленных немцев (при том, что сама только чудом дважды спаслась от наступления немецкой армии) и делилась с ними картошкой. А может быть, что-то необъяснимое, но вполне реальное случилось в детской душе, когда мама в пятилетнем еще возрасте попала на экскурсию в Ясную Поляну. Я свои пять лет не помню вовсе. Мама помнила ту экскурсию до мельчайших подробностей и рассказывала до последнего часа.
Человек советской эпохи, она была кость от кости интеллигенции начала XX века. Той, что лечила, учила, сохраняла и заново открывала древнюю историю и "шла в народ". "В народе" мама тоже побывала - на годы ее учебы пришелся пик административного экспериментаторства. В частности, кто-то наверху решил, что нечего будущим педагогам учиться пять лет - и четырех хватит, а последний год пусть учат детей в отдаленных, как бы сейчас сказали, районах. И мама с папой, к тому времени дружившие уже четыре года (да, только дружившие, но уже не мыслившие себя по отдельности) поехали в татарское село Средняя Елюзань Пензенской области, и год честно отработали в тамошней школе. Они стали любимцами учеников и коллег по работе, им предлагали остаться, предлагали дом и всяческие льготы, но отец уже сделал выбор в пользу журналистики, и мои родители вернулись в Пензу, а через десять лет и вовсе уехали в Узбекистан.
Наманган, куда переехала наша семья, для мамы сразу стал родным. Сразу, как только она увидела розовые урючные сады, услышала горлинок на подоконнике, как только засинели на горизонте ферганские горы. Мама влюбилась в эту природу, настроение, людей и никогда больше речь уже не шла ни о каких переездах назад. Относительно всяческих "назад" у мамы был неизменный принцип: "Уходя - уходи". Попытки дважды войти в одну реку вызывали у нее жалость: как человек, который всегда был взрослым, она понимала невозможность подобных опытов.
А вот вперед - это да, это с удовольствием и радостью. Где бы мама не была, она всегда открывала мир для себя и других. Она сама была открытием мира. Мы никогда не понимали людей, которые, приехав в другой край, садились ровно на месте и не пытались узнать ничего нового. Жизнь для мамы была именно узнаванием, открытием, новизной. В Саранске проходит выставка Эрьзи? Едем! Выставка портретов Макарова? Едем! Города Ферганской долины? Конечно, едем! По приезде в Наманган мы каждое воскресенье выбирались посмотреть то дворец кокандского хана, то расписную касансайскую мечеть, то - минарет в Чусте, то Фергану и ее очаровательные белые домики, "ферганский модерн". Да если бы только Долина - мама за свою жизнь побывала в 40 городах Советского Союза.
Это был неутомимый путешественник, способный легко пройти за день десять километров, а потом еще встать к плите и приготовить обед. И этот неутомимый путешественник, этот жизнерадостный человек, никогда не терявший чувства юмора, жил в ней до последнего. Она уже не видела и не ходила, но мысленно каждый день поднималась до самых облаков. А может, еще выше.

@темы: "мама", "welcome to my life"

---

Мама

Мама умерла.

@темы: "welcome to my life"

---

Болею

А еще мы с мамой болеем. Пневмонией.

@темы: "welcome to my life"

---

Время собирать камни

Немножко откорректировала рассказец. Пафоса поуменьшила и в таком виде он мне нравится больше)


Название: Время собирать камни.
Размер: драббл.
Персонажи: Локи, Мобиус М.Мобиус.
Категория: джен.
Жанр: АУ, отклонения от канона.
Рейтинг: PG-13.
Краткое содержание: Кажется, у Локи все-таки есть план...

– Что с тобой?
Локи, столкнувшийся с Мобиусом в лифте, смотрел наполовину сочувствующе, наполовину с любопытством. Мокрый дождевик и перепачканные тиной болотные сапоги придавали агенту живописный вид.
– За кем ты гонялся, Мобиус? За Тором, летевшим на Мьёльнире?
Совершенно вымотанный агент устало мотнул головой.
– За самим Мьёльниром.
Локи охнул и согнулся пополам, не в силах справиться с приступом хохота.
– Хотел бы я посмотреть на тебя за такой работой, – с досадой поморщился Мобиус. – Предметы увертливее людей. Плюс никогда не поймешь, что у них на уме. Было дело, ловили мы альтернативный плащ Стрэнджа. До сих пор минутмены нервно вздрагивают, стоит про него напомнить. Нападал сзади и начинал тискать. То ли задушить хотел, то ли ластился как кошка.
Локи бессильно фыркнул. Смеяться у него уже не было сил.
– В отпуск хочу, – продолжал Мобиус, закрыв глаза. – Вот поймаю танослет – и спрячусь от работы в какую-нибудь временную петлю покомфортнее. С гонками на гидроциклах.
– Это правильно, – согласился Локи. – Нужно себя баловать. Бери пример с меня.
Лифт остановился.
– Погрузочная площадка? – безразлично спросил агент. – Новый контракт?
– Новый уровень, – значительно произнес Локи. – Пойдем, покажу. Пойдем, пойдем! Ты должен это увидеть.
Локи подтолкнул Мобиуса и вышел сам.
– И чем ты будешь торговать теперь? – Мобиусу все это было явно неинтересно.
– Ваше Управление, – Локи подчеркнул слово "ваше", – ваше Управление будет продавать энергию.
– Какую энергию? – в голосе агента появилась интонация, и это была интонация изумления.
– Камней Бесконечности, – на лице Локи значилось: «Кто молодец? Я молодец!».
– Что?!
Пока Мобиус пытался осмыслить услышанное, Локи ушел вперед. Агент, наконец, очнулся и ускорил шаг, почти побежав к погрузочной площадке, хотя минуту назад хотел только одного – уйти к себе, умыться, сменить одежду и выпить что-нибудь покрепче
На площадке все кипело. Рабочие разгружали контейнеры, похожие на громадный металлический улей. Звучали команды, слышно было, как грузчики переговариваются между собой, время от времени кто-то кидал шутку, вызывавшую взрыв смеха. К Локи подошел инженер и доложил, что через час все будет закончено. Локи кивнул, отдал какие-то распоряжения.
– Впечатляет? – спросил взволнованного агента.
– Тебе… – у Мобиуса перехватило в горле. – Тебе не могли это позволить!
Локи многозначительно приподнял бровь.
– Все миры страдают от нехватки энергии, – назидательно проговорил он. – А вы самый мощный ее источник используете вместо пресс-папье. Это неприлично. И глупо. Энергией надо пользоваться. Само собой, в разумных пределах. Квоты, условия поставки, гарантии поставщика, обязанности получателей – все оговорено.
Мобиус отказывался верить своим ушам.
–Локи, эти камни – вариант. Аномалия. Их нельзя использовать!
– Поздно, дружок, – трикстер довольно потер руки. – Я их уже запустил. Оборудование от «Старк индастриз» пришло два дня назад. То, что ты видишь – запчасти, дубликаты, детали на всякий случай.
Мобиус чувствовал, как земля плавно покачивается под ногами. Что за чертов день!..
– Хранители знают?
– Да, – кивнул Локи. – Не во всех подробностях, но, кажется, подробности их не интересуют. Зато впечатлила прогнозируемая прибыль.
– Во имя всего времени, – Мобиус не знал, что сказать, – это… это хаос!
– А ты наведи порядок, – предложил Локи.– Подумаешь, танослет! Ты сюда горсточку вселенской гальки подкинь, чтобы управленцам было чем в шашки играть. Арестуй камни, грозный страж. Только, чур, не мои! Мои – хорошие, энергию генерируют. А те, что попадут в перчатку, они же треть вселенной распылят. Как говорится, сделай правильный выбор. Представляешь, благодать какая – триллионы жизней спасены, и никому не надо метаться по временной линейке, грозя ее поломать.
Мобиус смотрел на Локи, словно впервые его видел.
– Чертов засранец, – выговорил он, с трудом обретя дар речи. – Ты за этим остался в Управлении. Поэтому не сбежал. Да?
Локи закатил глаза
– Считай, что это часть большого злодейского плана. Но сейчас мы ведь хотим одного и того же? Признай это и отправляйся за ордером.
Мобиус не двинулся с места.
– А ты? – спросил он. – Если заберем камни, ты не попадешь в УВИ. Ничего, что случилось с тобой здесь, не будет. Тебя не будет.
Локи опустил взгляд. Тряхнул черной гривой, сжал кулаки. Вздернул голову. В глазах показались слезы, но голос прозвучал твердо.
– Я готов.
И протянул Мобиусу руку.
– Чертов засранец, – дрожащим голосом прошептал агент и крепко его обнял.
И почувствовал, как Локи снова трясется от беззвучного хохота.
– Мобиус, – сказал трикстер, отстраняя агента, – ты в самом деле думаешь, что я – вариант? Очнись. Я – тот самый Локи. Нет меня сейчас в 2012-м, можешь проверить. Вы настолько расслабились, что перестали следить за возможным сценарием моей жизни. Вас надо премии лишить. И нет, я не засранец, я начальник управления ресурсами. Управление управлением, ну чтоб его... Ладно, не томи. Беги за ордером. Можешь на Мьёльнире слетать, так быстрее будет.

запись создана: 25.07.2021 в 09:31

@темы: "Локи", "рассказцы"

---

Салат Мобиуса

Есть у нас оператор мобильной связи, зовется mobi.uz. А теперь произнесите вслух. А теперь представьте, что по радио идет реклама. Что-то там: "Сделай шаг в будущее", бла-бла-бла и внушительно так: "MOBI.UZ!" А я салат себе на завтрак покромсала. И как раз в этот момент сыплю в него соль

@темы: "Локи", "сам себе праздник"