Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
Кто за летний флешмоб? Разомнемся? Суть: назовите литературных персонажей, с которыми вам хотелось бы побеседовать. Условия: — число персонажей неограничено; — берем только литературных героев (песни, комиксы, кино пока исключаются); — обязательно рассказать, что вы ждете от этой беседы.
Мой список открывает Тристрам Шенди, джентльмен из романа Стерна. Человек, с которым можно говорить бесконечно в прямом смысле слова, прерываясь в любую минуту и на любом месте, не заботясь, что не договорил важное — ведь никто не возьмется определить, что именно понимать под важным. Мы бы спорили о влиянии имени человека на его характер, кидались бы чертить тростями на полу фасоны шляп и линии судьбы, пытались реанимировать стынущий чай, сочинили бы роман и бросили его на полуслове, потому что... потому что так интереснее. Еще один идеальный собеседник в моих глазах - диккенсовский мистер Пиквик. Милый, безупречно вежливый, мгновенно загорается идеей, а еще у него есть исключительно редкое качество — он умеет не только говорить, но и слушать. И, наконец, Азирафель из "Благих знамений" Нила Геймана и Терри Пратчетта. Во-первых, любит жизнь. Кроме того, знает и ценит старинные книги, держит букинистический магазин. Нам есть, о чем потолковать! Но, главное! — разговаривая с ним, я не смогла бы отказать себе в удовольствии задавать вопрос: "Какого черта, мистер ангел?" Ладно, я спрашивала бы немного по-другому: "Какого Кроули?" Смущался бы он при этом ничуть не меньше. Вот такое у меня выходит английское чаепитие. Делитесь вашими предпочтениями!
Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
Дядьке Глену — шестьдесят. По-прежнему бодр, весел, снимается в сериалах, играет на гитаре, улыбается во всю рыжую щетину. Знаменитый теперь — даже на ташкентском радио вспомнили про его день рождения. Больше тебе славы и успехов, дядька, новых тебе больших ролей, пусть жизнь радует тебя, а ты радуй нас.
Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
Простор, легкость, естественное, с переходами из одного тона в другой, небо, естественный ритм, в котором движутся персонажи, главное же — любование человеком, "венцом всего живущего", и миром вокруг — всё это делает "Июнь" из "Роскошного часослова герцога Беррийского" такой же квинтэссенцией принципов раннего Ренессанса, как "Май" — принципов готики. На первый взгляд, в миниатюре, изображающей покос, нет ничего принципиально нового: ни обнаженных тел, ни античных богов, ни переосмысления места и роли человека в социуме или мироздании. И все же, по сравнению с предыдущими миниатюрами, она принципиально нова. читать дальше Сюжет летних работ, привычный и традиционный, кочевавший из календаря в календарь, художник использует как материал для воссоздания реального мира. Все предыдущие миниатюры — живописные гностические трактаты, предельно насыщенные символикой, подразумевающие множество смыслов. Зритель буквально проваливается в них, оказываясь в лабиринте толкований живописного шифра. "Июнь" прозрачен, ясен и возрожденчески прост. Можно и здесь искать и найти символы — не символического искусства, видимо, вообще не существует — но очевидно, что автору "Июня" ближе не метафизика, а физика реального мира. Ему интересно, как располагаются по отношению друг к другу ближний и дальний планы, и как можно развернуть на них действие. Его интересует согласованность движений работающих людей, и как ее изобразить. Он замечает, что небо меняет цвет от зенита к горизонту. Он тщательно выписывает плывущую по реке лодку, тонкие ветви деревьев, камизы (рубахи) косцов и платья женщин, собирающих скошенное сено в стога. Любопытная деталь: косцы на миниатюре показаны полуголыми, а с точки зрения той эпохи они фактически обнажены. А вот головы их покрыты, и не только потому, что стоит летняя жара и солнце в зените. Выйти на полевые работы без штанов было делом привычным — одежду берегли, изнашивая часто до лохмотьев. Появиться же на людях с непокрытой головой считалось позором и утерей статуса что для женщины, что для мужчины. Действие, как и на всех миниатюрах календарного цикла в этом часослове, разворачивается на фоне замка. На этот раз художник изобразил королевский дворец в Париже и одно из самых красивых сооружений эпохи готики - королевскую часовню Сен-Шапель. Сам же покос происходит на маленьком острове посреди Сены, одном из двух, существовавших до XVI века (они были засыпаны при возведении Нового моста в 1578-1604 годах). Возможно, в "Июне" изображен остров Жюиф и сельская идиллия показана там, где не так давно по приказу короля Филиппа Красивого сожгли великого магистра ордена тамплиеров Жак Молэ со своими соратниками. Увидеть остров и королевскую резиденцию так, как они даны на миниатюре, можно было из окон Невильского отеля в Париже, принадлежавшего герцогу Жану Беррийскому. И это тоже одна из примет Возрождения - поделиться со зрителем не сном, видением, грезой или размышлением над святой книгой, а тем миром, что просто открывается из окна.
Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
День летнего солнцестояния, в отличие от пышноцветущего весеннего равноденствия или шумных и блестящих новогодних праздников, не признает украшений, созданных человеком. Только роскошь самой природы. Аметисты цветущей мяты, турмалины венчиков клевера, цитрины и шпинель созревшей черешни, иррациональная белизна раскрывшегося каперсника, в сравнении с которой даже жемчуг кажется серым. Счастливых вам снов в самую короткую летнюю ночь!
Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
Два дня назад обнаружила, что два моих фанфика получили награды от читателя. Мало того, что я давно не получала этих самых наград и, честно скажу, соскучилась по ним, так еще читательский выбор поразил в самое сердце. "Возвращение"ficbook.net/readfic/6181076 и! — "Дорога Ночного Солнцаficbook.net/readfic/9317684. Вот это последнее поразило. Если "Возвращение" основано на изначально выигрышной теме, то "Дорога" — практически оридж, полностью выдуманная история с эпизодическим героем в главной роли. И этот практически оридж получает награду от читателя, явно не понаслышке знакомого с миром "Звездных войн". Мне третий день из всех углов светит слово "счастье". Все-таки не зря я написала этот фанфик.
Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
Фотографировать тень человека - тот еще квест. Главная трудность не в том, что для этого требуется определенное время дня. И не в том, что для этого вообще требуется время — прохожим и проезжим приходится терпеливо ждать, пока я хожу вокруг них и прошу повернуться то так, то эдак. Главное — уговорить этих самых прохожих. Люди испытывают безотчетный, но отчетливый страх в ответ на просьбу сфотографировать их тень. Мы до сих пор отождествляем тень и душу, игнорируя века монотеизма. Правда, находятся смельчаки, и вот им огромное спасибо за отвагу. Ведь интересно увидеть нас и такими, правда?
Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
К нам пришел Владыка Долгих Дней. О его появлении возвестили боевые рога грома, и над городом промчалась конница князя Ветра, пополам сгибая молодые деревья. А утром на улицы и дома обрушились потоки расплавленного золота. Не было такого тайника, чердака или подвала, в котором можно бы спастись от беспощадно прекрасной лавы. Золото покрыло лица людей и спины котов, лепетски роз и клювы скворцов, золото сверкает в воробьином чириканье и воркованье голубей, золотом отдают капоты машин и бидоны молочников, золото струится из шлангов, когда вечером мы поливаем сады, золото бьет по глазам, отражаясь от окон соседнего дома. Теперь до самой осени мы — призрачные жители Золотого города, верные служители Владыки Долгих Дней.
Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
"Май" - самая красивая и одновременно самая архаичная из календарных миниатюр "Роскошного часослова герцога Беррийского". Забыты не только тени и простор "Марта", но и наивная "многоугольная" перспектива апрельского обручения. Фигуры и пейзаж строго одномерны, "Май" смотритс не картиной, пусть и миниатюрных размеров (чего зритель вправе ожидать от книжных иллюстраций XIV-XV веков), а гобеленом. Чистейшая высокая готика. Однако это возвращение к готическим принципам изображения после ренессансных "Февраля" и "Марта" - не шаг назад, а, пользуясь определением Эрвина Панофского, использование прежних форм для решения художественной проблемы. читать дальшеГлавной философской и художественной проблемой искусства средневековья являлось осмысление единства мира. Собственно, в этом и состоит главная заслуга средневековых архитекторов, иконописцев, миниатюристов, поэтов и музыкантов - они подарили нам ощущение мира как некоей цельности, одухотворенной и освященной Богом. Отсутствие перспективы в нашем понимании в искусстве готики означает всего лишь другую перспективу - невещественного света, в котором растворяются тени, тело теряет объем, становясь, по сути, бестелесным, а дальнее и близкое уравниваются, ибо для небесного света нет расстояний. Эта концепция предельно ощутима, даже образ Солнца, присутствующий в тимпане каждого изображения месяцев, смотрится не "технической" частью календаря, а аллегорией светоносной силы, объединяющей мироздание. С точки зрения средневекового богослова или художника мир настолько един и осиян свыше, что с точки зрения современного человека может восприниматься только как сказочный. И в этом сказочном мире движется сказочная процессия - идеальные, утонченные, неземные дамы и кавалеры, которых легче принять за эльфов Летнего Двора, чем за людей, отягченных плотью и вполне предсказуемыми недостатками. И все же, это вполне земные, реальные люди - в крайнем слева персонаже исследователи видят самого Жана Беррийского, в даме, возглавляющей процессию - жену герцога, Жанну Булонскую либо его дочь, Жанну Беррийскую (и тогда кавалер в красно-бело-черном наряде оказывается ее женихом, герцогом Бурбонским). Даже одеты эти земные персонажи в наряды своего времени, а не в условные эльфийские одеяния. Персонаж на переднем плане, обращенный к зрителю спиной, красуется в великолепном темно-синем упелянде - верхней одежде для торжественных случаев, отличавшейся расширенными книзу рукавами, настолько длинными, что иногда они волочились по земле. Едущий рядом персонаж в разноцветном (красное, белое, черное) костюме демонстрирует шаперон - головной убор, который мог иметь форму тюрбана или берета со свисающим на плечо длинным шлыком. Независимо от фасона одежды и головных уборов, все участники процессии украшены венками и гирляндами из молодых зеленых веток и листьев. Деталь неслучайная - на миниатюре изображено так называемое майское шествие, или празднование первого майского дня. Встреча первого дня мая - традиция, восходящая еще к языческим временам. Соблюдали ее и крестьяне, плясавшие вокруг "майского дерева" (коим обычно выступал шест, украшенный зелеными ветками), и владетельные сеньоры, состязавшиеся в пышности коннных ристалищ, рыцарских и поэтических турниров и пиров на открытом воздухе. На такой праздник направляется эльфийский Летний Двор, прикинувшийся двором герцога Беррийского - существа, светящиеся словно лиможская эмаль, на фоне тихо мерцающего леса, чьи деревья напоминают древнюю вышивку, и тонущих в глубоком синем сиянии башен замка Риом в Оверни.
Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
С днем рождения, дядька Лукас! Спасибо за придуманный тобой мир, за всё, что нам в нем нравится и за то, что не нравится. За последнее — особенно, ибо без этого мы не написали бы всё, что написали. Наши сюжеты спровоцированы тобой, и да пребудет с тобой Сила.